Чего или, вернее, кого я жду во влажной тишине надвратной башни? Тут важно быть честной хотя бы перед самой собой. Оставаться здесь нерационально, глупо и неудобно, куда правильнее было бы подняться на башню и оттуда изучить окрестности. Но ноги словно приклеились к полу. И нет ни сил, ни желания двигаться, будто из тела вытянули всю силу.

Я жду владетеля Кирана, хочу услышать его шаги, его голос, убедиться, что он в безопасности, в стенах замка Азурок. Мой оборотень… Это похоже на одержимость. Я буду наблюдать издалека, помогать, когда подскажут Оковы.

И я не рискну подойти ближе. Потому что боль ухода становится только сильнее, если ты оставляешь позади тех, к кому привязался. А уходить придется, рано или поздно… Когда мир перестанет шататься на краю пропасти, достигнув равновесия.

Но не сейчас!

Привычка к терпеливому ожиданию, выработавшаяся за годы и годы служения, никогда не подводила. Вот и сейчас зябкая прохлада, пробирающаяся под одежду вместе с запахом прогорклого масла и смазанного кровью железа, заставила поежиться. Мысли же продолжали выстраиваться четкими рядами.

Забавные иногда вещи происходят. Вот и сейчас тоже. Владетель был тем оборотнем, попавшим в ловушку совсем недавно. Высший посвященный. Значит, это была не простая ловушка, а божественная. Я его освободила. Он оказался мне должен. И разрешил остаться мне и моему ученику под крышей замка. Как все сложилось…

Пойди все чуть иначе, не было бы здесь меня, владетеля, Артира, и Азурок бы бесславно пал.

Вот она, кромка равновесия во всей красе. Умение пройти по грани, не скатившись вниз, – самое главное в моей службе.

А жизни, смерти, чувства… Не принимаются во внимание, кроме тех, что нужны на кромке.

Но все же это лучше, чем пустота безвременья. Да и выбора особого нет.

Шаги я расслышала мгновенно, легко вычленив их из ровного деловитого шума. Волчья неторопливая рысь, тихое клацанье когтей по камням, внушительный рык, после которого суета стала еще более деловой.

Все в порядке, все у тебя будет в порядке, владетель. Я прослежу.

Это только начало.

Под скрип поднимаемого моста я покинула башню.

– Пора, – прошелестел ветер.

– Пора, – согласно кивнули макушками сосны.

– Пора, – пропела, огибая пороги, бурная речка.

– Вам пора выступать. – Владетель Азурока поднялся из-за стола, подзывая служанку.

Та подскочила, звонко стуча каблучками по каменным плитам, и принялась собирать со стола посуду. Фарфор, стекло и серебро мелодично позвякивали друг о друга.

Артир встал следом, его чуть резковатые, нервные движения выдал шелест ткани. Плотная материя камзола едва ли не хрустела. Буркнув что-то неразборчивое в качестве согласия, он покинул зал, слишком четко печатая шаг.

Один за другим вставали и расходились по делам друзья и соратники, обеденный зал терял жилой дух, возвращались на время покинувшие помещение легкие прохладные сквозняки, подлинные хозяева пустых комнат этого замка.

Бесшумно растворились слуги, унося с собой остатки трапезы. В камине угасал огонь, потрескивали, разваливаясь на угли, поленья, смолистый аромат плыл по воздуху, свиваясь кольцами, в трубах едва слышно завывал ветер.

Я же так и сидела на подоконнике, вслушиваясь в дребезжание бронзового переплета, мелко дрожащего под ударами непогоды, в тихий шум мелкой мороси, второй день сыплющейся с неба, и далеких птичьих криков.

Шершавые камни холодили спину, старая портьера собралась складками в ногах, тяжелой волной стекая вниз с карниза до самого пола. Потертый бархат щекотал ладони.

«Действительно пора», – решила я. Пора. Десять лет прошло, десять лет уже и мы, и мир балансируем на кончике иглы, надеясь не сорваться в пропасть. В Азуроке подросло новое поколение, Тьма едва-едва оправилась от поражения, начала набирать силу, медленно и осторожно расширяя границы герцогства.