В яви же Никита никогда не допускал мысли, чтобы с барышней случилось несчастье. Он желал ей всегда улыбаться и быть счастливой до конца жизни, которая должна быть долгой-долгой.

Как-то в конце лета Мария перестала выходить из дома. Никита больше недели не видел ее.

– Дядька Фрол, что случилось с барышней Марией? – спросил он кучера как можно спокойнее.

– Так сидит взаперти. Ты-то что спрашиваешь?

– За что же?

– Этого знать нам не положено. Видать, снова она наказана барыней.

– Чем же могла барышня провиниться?

– Мало ли чем дите перед родителями провинится. Ты ведь тоже побег совершил, чем заслужил строгое наказание. Я бы тебя выпорол вместе с братьями.

– Простил же барин нас, – напомнил Никита и мысленно поблагодарил Бога, что не сын кучера. Его дети часто попадались под горячую руку, хоть и были безмерно любимы отцом.

– Так ведь то барина воля. Моя воля его воле не противоречит.

Никита решил каждое утро радовать Марию букетом цветов. Тех, за которыми она вставала на рассвете. Он однажды подглядел за ней и теперь знал любимые цветы.

Мальчик встал раньше, чем обычно. Украдкой покинул комнатку, где спал вместе с кучером. Пробирался в сад и нарвал букет.

Комната барышни располагалась на первом этаже. Окно было открыто. Никита оставил цветы на подоконнике и быстро вернулся на конюшню.

Так прошло пять дней.

На шестое утро едва Никита положил букет, из-за шторы вышла Мария. Мальчик хотел убежать, но желание поговорить пересилило.

– Так вот кто приносит цветы! – воскликнула она шепотом.

– Ты перестала выходить, барышня, и я решил тебя порадовать. Тебе нравится?

– Маменька допытывалась, откуда цветы.

– Теперь ты знаешь.

– Вот скажу, так тебя накажут. Фрол знаешь, как сильно сечет?

– Не скажешь, барышня, – уверенно сказал Никита и даже мотнул головой.

– Ты совсем не боишься розог? – удивилась Мария.

– Ради тебя, барышня, – поклонился крепостной, – я готов выдержать любое наказание.

– Ступай.

Мария ничего не сказала матери.

Никита продолжил приносить цветы.

Выйдя от Алексея, Снежана позвонила Наталье. Она хотела узнать про однорукую девушку.

– Здравствуйте, Наталья Валериевна. Вы можете сейчас говорить?

– Здравствуйте, Снежана Захаровна. Да, могу. Выяснили причину смерти?

– К сожалению, она остается загадкой. Девушки не должны были умирать.

– Ваши слова укрепляют меня в моей версии с цыганкой.

– Не спешите с выводами. Я хотела узнать, есть ли среди ваших знакомых однорукая девушка?

– Однорукая девушка? – удивленно переспросила мать. Следователь сразу поняла, что ответ будет отрицательным.

– Именно с ней спорили девушки незадолго перед уходом из клуба.

– Даже не представляю, о ком идет речь.

– Девушки никогда о ней не упоминали? Вспомните, пожалуйста.

Повисло молчание.

– Увы, ничем не могу помочь, хотя очень хочется.

– Не расстраивайтесь. Всего доброго.

– До свидания.

Наталья работала на ферме. Сегодня она хотела взять отгулы, но с утра директор отсутствовал, о чем сообщила секретарша Галина. Пришлось работать до его возвращения.

Звонок следователя заставил Наталью крепко напрячь память. Действие оказалось бесполезным. Женщина не помнила, чтобы дочери упоминали однорукую девушку. Даже мимолетного упоминания о ней хватило бы цепкой памяти матери.

В обеденный перерыв Наталья снова пошла в кабинет директора.

Галина пила чай прямо на рабочем месте.

– Вернулся только что, – сообщила она с набитым ртом.

– Скажи обо мне.

– Он сегодня злой.

– Ничего. Не могу больше работать. С десяток яиц разбила.

– Вычтет из зарплаты.

– Пусть. У меня горе. Он же тоже детей имеет.

Галина нажала кнопку внутренней связи.