Выбравшись через козырек второго этажа и спустившись по изгороди, брат добежал до сарая. Мальчик сидел у разожженного камина. Последняя ночь августа выдалась звездной и холодной.

– Я уезжаю завтра. Хотел с тобой попрощаться.

– Больше не приедешь?

– Почему? Приеду, конечно. Следующим летом.

– Тогда зачем прощаться?

– Долго, и у нас так принято.

– У нас не так, – Рогатый встал и заглянул Сириусу в глаза. – Я пошел, а то опять ведьмы твои всполошатся.

– Хотел тебе что-нибудь подарить на память.

– Мне не нужна память.

– Да… да я не о том. Я заметил, что у тебя нет имени. Читал в книге, что его можно подарить. Хочешь?

Лис долго смотрел на него своим прищуром, и мне на мгновение стало не по себе от того, какой жуткий это был взгляд. Я подумал, что он набросится на Сириуса и раздерет его в клочья. Но Сириусу все было будто нипочем. Он спокойно смотрел на Рогатого в ответ, ожидая, что тот решит.

– Ты не сможешь подарить мне имя.

– Почему? Я читал такую историю. Человек подарил демону имя. Просто нужно выбрать подходящее и сказать: «И оно навеки с тобою в дар», попробуем? Должно сработать.

– Нет. Не сработает.

– Почему?

– Потому, что у меня нет имени не потому, что у меня его никогда не было, а потому, что у меня его забрали.

– Ничего себе! Кто? И почему? А можно его вернуть?

– Нет.

Рогатый опять застыл молча, обдумывая что-то. Но в этот раз он выглядел не злым, а скорее грустным, даже жалким.

– Ты не будешь со мной общаться, если не будет имени?

– Почему? Конечно буду! Ты теперь мой лучший друг. Уже говорил. Просто вдруг я смогу помочь…

– Нет, в это не лезь. Мы проиграли войну, никак не исправить.

– Ладно, тогда вот. Если не имя, то возьми хотя бы это.

Сириус вытащил что-то из кармана и замер с протянутой рукой. Мне показалось, что в этот момент мы оба, я и Лис, одинаково вздрогнули. На ладони у брата лежало мое кольцо. Я посмотрел на свою руку – кольца на ней не было, за весь сон я впервые обратил на это внимание. Но заснул я точно в нем. Меня прошиб холодный пот вперемешку с яростью. Он серьезно? Он просто вот так возьмет и отдаст ему кольцо? Хотя ведь как-то оно оказалось у Лиса.

– Я не смогу его носить.

– Почему?

– Просто не смогу.

– Хм-м, а так?

Сириус вытащил из-под своей рубашки цепочку. Сняв с нее золотую подвеску – четырехлистный клевер с изумрудом, он сунул ее обратно в карман. Затем, ловко продев цепочку сквозь кольцо, надел ее рогатому мальчику на шею.

– Вот, так же сможешь? – Рогатый недовольно кивнул, приподняв цепочку и рассматривая черный камень в кольце. – Ну, вот и отлично! Тогда это будет мой прощальный подарок. Не потеряй, друг.

Я в ужасе проснулся. В голове разом всплыли все те крики матушки по поводу потерянной подвески с клевером. Сириусу тогда влетело, украшение было дорогое, но самое ужасное, что все это было на самом деле. Очень много лет назад. Как вообще мне могло такое присниться? Бутылка упала, с шумом прокатившись по полу. Я сидел на кровати, обхватив голову руками. Я посмотрел на руку, и от сердца отлегло. Кольцо на месте. Это был просто сон.

По затекшей ноге иглами растекалась боль, перераставшая в судорогу. За окном каркали вороны. Никак не получалось осознать, сколько же я проспал. На улице уже темно или, может, все еще? Стрелка на часах показывала на девятку. Пространство легонько пульсировало, вторя безумному ритму сердца. Я свесил ноги с кровати и, как только коснулся пола, окончательно вернулся в реальность.

Я прожил, пусть и во сне, целое лето, целое лето с Сириусом. То самое лето, которое в реальности упустил. От этой мысли в груди кольнуло. Воспоминания о сне уже начали растворяться и утекать из памяти. Нужно срочно все записать. Я проковылял к столу на затекшей ноге и, даже не обходя его, чтобы сесть в кресло, просто сгорбился и кинулся записывать и зарисовывать те детали, которые еще мог вспомнить.