– Артерия цела, но крови много. Однако, весьма странный порез…
– Это укус, – поморщился Фрол. – Надо его в квартиру отнести. Вот, елы, оставили одного!..
– Да бросьте! – вздохнул барон, обшаривая карманы Лунина в поисках ключей. – Вампиры бывают только в сказках или в романах господина Стокера. Это порез, а вот нож был каким-то необычным.. Ага, вот!..
Найдя в куртке Келюса связку ключей, он принялся возиться с замком. Нужный ключ никак не удавалось найти, и Михаил начал тихо злиться.
– Елы, – Фрол отвернулся. – Сказки, говоришь? В гробу я такие сказки видел! У-у, черти!..
– Не поминайте их, воин Фроат! – послышался знакомый голос. От неожиданности барон дернулся и выронил ключи.
– Варфоломей Кириллович! – вскрикнул Фрол, все еще не веря. – А мы вас искать собрались! Вы… Видите?
– Вижу…
Старик склонился над Келюсом, осматривая рану. Затем, встав, неодобрительно покачал головой:
– Худо…
Он легко провел рукой над лицом раненого. Келюс застонал.
– Черт! – ругнулся Корф, все еще мучаясь с замком.
– И вы не поминайте их, воевода, – сурово заметил Варфоломей Кириллович и, шагнув к двери, прикоснулся рукой к замку. Послышался щелчок, дверь приоткрылась.
Корф еле сдержался, чтобы вновь не помянуть нечистого. Вдвоем с Фролом они подняли Келюса и осторожно внесли в квартиру. Старик еще немного постоял на окровавленной лестничной площадке, опять покачал головой и зашел следом.
– Это он, – шептал между тем Фрол полковнику. – Экстрасенс который…
– Однако, – заметил барон. – Лихо это он с замком!
Лунина положили на диван. Фрол, поспешив в кухню, намочил полотенце, чтобы вытереть кровь, барон между тем продолжал осматривать рану.
– Пустяк, в общем, – бормотал он. – Порез, ерунда, у нас с таким даже в госпиталь не отправляли…
– Ошибаетесь, воевода, – возразил Варфоломей Кириллович, присаживаясь рядом. – Раны, вами виденные, на брани получены были. Меч милостив, он – только железо…
– Яд? – Корф невольно вздрогнул.
– Сие, к прискорбию, весьма вероятно, – старик провел рукой над раной. – Оттого и обморок…
– Это ярты! – воскликнул дхар, появляясь с полотенцем. – Мне дед рассказывал…
– Бросьте, Фрол! – буркнул барон, забирая полотенце и принимаясь аккуратно вытирать кровь вокруг раны. – Какие еще ярты? Просто разбойники. А Волков – не иначе гипнотизер, сволочь…
– Не ко времени спорить, – прервал их Варфоломей Кириллович. – Рана скверная… Как звать вас, воевода?
– Извините, – спохватился барон. – Полковник Корф. К вашим услугам, сударь. Чтобы короче – просто Михаил…
– Согрейте воду, воевода Михаил, – велел старик, вставая, – рану промыть должно…
Корф кивнул и отправился на кухню.
– Не верит он, – вздохнул дхар. – Сразу видать, что городской.
– И я во граде рожден, – возразил старик. – Не верит он, ибо разными словами одно и то же зовете… Ведомо вам, что от укуса яртова следует?
– Следует… – поморщился Фрол. – Теперь Француз… Ну, Николай… У них вроде как на привязи, волю потерял. А еще дважды, елы, укусят – он и сам яртом станет…
– Не станет, – спокойно молвил Варфоломей Кириллович. – Поберечься же не помешает.
Когда барон принес горячую воду, старик осторожно промыл шею и плечи раненого. Затем, еще раз недовольно покачав головой, достал небольшую серебряную иконку.
– Воевода Михаил, – обратился он к барону. – Крепки ли вы духом? Не в обиду спрашиваю…
– Я в штыковую ходил, – пожал плечами Корф.
– Так тому и быть, – решил Варфоломей Кириллович, медленно поднося иконку к ране.
Несколько секунд ничего не происходило, и барон уже собирался звонить в ближайшую больницу, как вдруг иконка чуть заметно засветилась. Михаил и Фрол невольно переглянулись: кожа возле раны побледнела и начала исчезать. Заструился неяркий свет. Внезапно почудилось, что Николай превращается в полупрозрачный призрак. Исчезли неотмытые пятна крови, волосы обернулись чуть заметной дымкой, бледной тенью стала одежда. Но в глубине клубилось черное пятно, пульсируя и увеличиваясь в размерах.