– Тем быстрее нам надо уезжать, – произнес Гарлин.

– Если ты собираешься в Тартесс, то только не туда, – покачал головой никиец. – Самый большой город на побережье и самый богатый. Кто владеет им, тот будет господствовать и над всем югом Иберии.

– Именно туда, – возразил маг. – Если карфаги его захватят, мы никогда не сможем воспользоваться библиотекой.

– Как знаешь, но помни, что у вас остается не больше полугода. Слава Хедину, их корабли медлительны и не скоро достигнут Столбов Атлантов[2]. Хотя там они могут попасть в сезон штормов и тогда застрянут еще месяца на два. Но я бы на это не рассчитывал.

– Спасибо, почтенный Ульпиан. Я все же надеюсь скоро увидеть тебя в добром здравии.

– В Тартессе? – засмеялся никиец и обнял мага на прощанье. – Все может быть.

Когда никийцы уехали, Гарлин достал с самой высокой полки увесистый том.

– Похоже, пришло время для боевой магии, – произнес Гарлин, а у Сторма загорелись глаза. – Давно я этим не занимался, признаться… Да и собираться в дорогу пора.

– Когда ты хочешь уйти, учитель?

– Трех дней на сборы хватит с лихвой.

– А через пять дней? – спросил Сторм.

– Для чего медлить? – удивился Гарлин.

– В селе Идо пройдет большой праздник, что-то вроде ярмарки, куда съедутся со всей окрестности. Будут бои… А нам пригодились бы лошади, чтобы добраться до Тартесса побыстрее.

– Бои? Это ты о состязании на кинжалах, победителю которых достается лучший жеребец из табуна Идо? – Гарлин покачал головой. – Это худшая идея, которую я слышал от тебя, Сторм.

– Почему? – юноша нахмурился.

– Тебе напомнить, как за глаза звали тебя иберы? Как они сжимали камни в кулаках, но не смели кидать только потому, что ты был со мной?

– Это было давно, – отмахнулся Сторм. – Я же помогал лечить их, они теперь говорят мне слова благодарности. Даже старый Идо перестал сверлить меня взглядом.

Сторм улыбнулся, вспомнив злобного старика-ибера, каким ему представлялся старейшина деревни.

– Но их кони – это самое ценное, что у них есть, – возразил Гарлин. – А люди всегда вспоминают самое плохое и забывают хорошее, когда у них это ценное собираются забрать…

– В честном бою. В соревновании может принять участие кто угодно.

– В честном бою, – повторил Гарлин с сомнением. – Ты гораздо выше своих иберских сверстников. Но это не преимущество. Увернуться им будет проще, чем тебе.

– Поэтому я не буду драться со сверстниками. Если я одержу победу над старшими, нам достанутся сразу две лошади – по их правилам.

– Сторм!.. – Гарлин хотел сказать, что запрещает участвовать, но юноша обратил на него тот самый упрямый взгляд, от которого Гарлину всегда становилось несколько не по себе. – И ты не умеешь драться на кинжалах!

– Умею, – непреклонно заявил Сторм. – Меня Ульпиан научил – сказал, что если мы имеем дело с иберами, это обязательно пригодится.

– Старый прохвост, – выругался Гарлин. – Чему он тебя еще научил?

– Ничему, – ответил Сторм, но в глазах его плясали смешливые огоньки.

– Хедин знает что! – возмутился Гарлин и бросил Сторму увесистый том. – Прочесть три главы, и приходи за мной, займемся практикой.

– Да, учитель!

Спустя отведенное время они спустились в каменистый овраг. Гарлин специально выбрал это место, лишенное иссушенных за лето трав, чтобы избежать пожара. И здесь Гарлин показывал свое мастерство. Он вытянул руку с развернутой кверху ладонью, шепнул короткое заклятие. В центре ладони вспыхнул маленький огонек, разгорелся. Пламенные лепестки разрослись, переплетаясь, свиваясь в причудливый огненный клубок. Легким пасом Гарлин отправил пламенный шар в скалу. Глухо бухнуло. А на скале остался ровный круг сажи. Сторм потер переносицу. Гарлин нахмурился, зная, что этот жест ученика выражает сомнения.