Валик предсказуемо хмыкнул и весело заметил:

– И то и другое тебе – только на пользу!

– Спасибо за поддержку, друг, – я запустила проигрыватель, включила испанскую гитару, надела наушники и с головой ушла в работу.

И полдня просидела, не вставая с кресла и тщательно вычитывая все шедевры журналистского творчества. Пока спина не затекла. Зато о птеродактиле забыла. Почти. Сняв наушники и откинувшись на спинку кресла, я потянулась, разминая затекшие шейные мышцы. Откуда же ты взялась, сволочь глючная, на мою и без того больную голову?..

– Вась, ты точно в порядке?

Я вздрогнула и сварливо буркнула в ответ:

– Нет, у меня авитаминоз, ПМС и зимняя депрессия.

ПМС в мужском обществе считался темой священной и не стоящей дальнейших обсуждений, однако же…

– Это от отсутствия личной жизни, – снисходительно заметил Игорь. – Замуж тебе пора, и давно!

– Уговорил. Я согласна, – повернулась к фотографу и благодушно улыбнулась: – Пошли!

– Куда? – не понял он.

– В загс, конечно. У меня и паспорт с собой.

– Так я же женатый… – растерялся Игорь.

– Заодно и разведешься.

– Так я доволен…

– Как тебе мало от жизни надо… – я разочарованно обозрела окрестных мужчин. Мужчины в виде водителя и Игорька живо сползли под столы, а Валик только ухмыльнулся в ответ.

– Вот так всегда, – я придвинулась к столу, – сбагрить все хотят, а брать никто не хочет.

– Карма? – предположил Валик, откинувшись на спинку кресла.

– Мужская трусость, – я сурово нахмурилась, пролистывая рекламный текст. – А ещё удивляетесь – почему я живу одна, а секс – только на работе и с работой…

– Эротику читать будешь? – оживился он. – Давай вслух!

– В новом свинокомплексе, который два месяца назад открывал лично губернатор области, нынче пополнение – там родилось тридцать поросят, – прочитала я с выражением. – И благодаря новому оборудованию уже через месяц ожидают следующий солидный приплод. Интересно?

– Да ты извращенка!

– За это мне и платят, – я надела наушники.

Так, спокойно, я сдаю номер. Всё лесом, включая птеродактилей. Работу закончу – и хоть трава не расти… За вычиткой я сгрызла булочки и допила остывший кофе. Муза, сидевшего на мониторе, успешно игнорировала, хотя руки чесались. Но я всплеск вдохновения использовала примитивно – сосредоточилась на редактуре. И удачно перенаправила поток творческой энергии с одного текста на другой, с создания на «причесывание». Да и повод забить на крылатого паршивца был серьезный.

При одном взгляде на Муза вспоминалось сумасшедшее утро, а мысли о собственном безумии отрезвляли лучше ледяного душа. Я всегда боялась спятить. Наверно, поэтому так мало писала, закрываясь от творчества, «засушивая» перспективные идеи на стадии обдумывания, запирая их в блокнотах. Свои прежние книги я дописывала без Муза, ведь его присутствие решало немногое. Он подталкивал, мотивировал и дразнил, он был необходим на первоначальном этапе придумывания – без него образы приходили нечеткими и непонятными. А вот работать над книгой я могла и без него. Но выбрала не писательство, а офисные посиделки. Потому что боялась спятить, заблудившись в выдумках, подменив реальность фантазией. Всегда боялась.

Тексты кончились неожиданно и быстро. Закрыв последний файл, я оглядела кабинет. Санька с Игорем уже успели уехать на съемку, а за спиной Валика мельтешил Гриша и, тыча пальцем в экран монитора, командовал, куда какой текст заливать и откуда брать нужные фотки. Я сползла по спинке кресла, прячась за свой монитор, и уткнулась носом в шарф. Муз дрябнул коньяка и подмигнул. Я внутренне застонала. Как не вовремя…

Впрочем, он вместе с вдохновением всегда приходил не вовремя. И его появление напоминало погружение в сон. Моргнул – и провалился в темноту, сделал шаг – и вокруг взметнулись образы. Открыл глаза – и увиденное, прежде сокрытое, слилось с реальностью. И в часах с кукушкой живет не сломанная механическая птица, а юркий домовенок. А в водопроводных трубах обитают мелкие водяные феи. И, помнится, в детстве я нарочно смывала в раковину остатки пищи, чтобы их подкормить. А в ванной… Я невесело улыбнулась. А в ванной на потолке спит красный птеродактиль. И почему-то в существование незримого, тех же водяных фей, верилось легче…