– Вик, гляди. Юрка стоит, тебя караулит, – мама улыбнулась и повернулась к дочери. – Давай выходи уже – замерзнет ведь.

– Я видела, мам, сейчас иду, – ответила Вика, сидя в прихожей и застёгивая свои сапожки. – Всё, мамочка, я побежала, пока!

Вика захлопнула за собой дверь и выбежала на улицу.

Оксана Борисовна с улыбкой продолжала наблюдать за тем, как из подъезда вышла Вика, и Юра её встретил. Обнявшись, они поцеловались и пошли вместе в школу.

Оксана Борисовна понимала, что после этого дня рождения отношения между её дочерью и Юрой укрепились и стали более определёнными.

К слову сказать, Оксана Борисовна никогда не препятствовала, а наоборот уважала решения дочери и поддерживала её во всём, и не была против отношений Вики с Юрой. Кроме всего, она хорошо его знала с детства, часто бывая в гостях у его матери – своей подруги Татьяны Алексеевны.

После этих выходных Юру и Вику стали чаще видеть в одних и тех же местах. Они вместе уходили на перемены, вдвоём куда-то бегали за школьный двор, слегка опаздывали на занятия и на многих уроках уже сидели за одной партой.

В классе произошли перемены и с ещё одной ученицей. За последнее время успеваемость по предметам у Оли Ситцевой снизилась. Она всё чаще не являлась на занятия по не совсем веским причинам. Из круглой отличницы Оля постепенно становилась хорошисткой, а однажды учительница по математике Вера Сергеевна была вынуждена поставить ей тройку. Такое неожиданное поведение девочки и её отношение к учёбе настораживало не только её маму и бабушку, но и учителей, в особенности классную руководительницу.

– Оля, подойди ко мне, – сказала однажды после урока литературы Мария Фёдоровна.

Оля молча подошла и взглянула на учительницу.

– Оля, ты мне можешь объяснить, что происходит? Вчера Любовь Николаевна пожаловалась мне, что ты пропустила её урок. В чем дело, Оля?

Оля молчала, опустив голову.

– Ни в чём… – еле слышно проговорила девочка.

– А Вера Сергеевна поставила тебе тройку в журнал. Это как, Оля? Ведь по математике ты одна из сильных учеников в классе. Ты же на олимпиаду даже ездила, а тут на тебе – тройка.

Оля молчала, а Мария Фёдоровна продолжала, не дожидаясь ответа:

– Конечно, отрывок из поэмы ты тоже к сегодняшнему уроку не подготовила? – она взяла руку девушки и, ласково улыбнувшись, заглянула ей в глаза.

Оля осторожно подняла голову и посмотрела на добрые глаза Марии Фёдоровны. Ей показалось, что учительница догадывается о причинах её переживаний.

– Олечка, я тебя прошу, – обратилась Мария Фёдоровна к Оле, как к своей родной дочери, продолжая держать её руку. – К следующему уроку подготовь и прочитай нам вот этот отрывок, – учительница придвинула уже заложенные страницы книги, – Мне кажется, что в нем ты найдешь для себя ответ на свои беспокойства.

Оля взглянула на открытый и искренний взгляд своей учительницы и ответила:

– Хорошо, Мария Фёдоровна, я выучу.

– Давай, Оленька, всё наладиться… – она выпустила руку девушки.

Оля подняла свою сумку и вышла из класса.

10.

На одной из больших перемен, когда все отправились на обед, Ира подошла к Вике и спросила её:

– Ну, что, Викуль, как делишки?

– Ну, вроде, нормально всё, – улыбаясь, ответила Вика, глядя на себя в зеркало и поправляя ворот сорочки.

– Как Юрик?

– Да прикольно всё. Даже не представляешь, мы так клёво время проводим! – подмигнула Вика и, повернувшись от зеркала лицом к Ире, направилась в сторону столовой.

– Это тебе так кажется или на самом деле? – недоверчиво посмотрела Ира, догоняя подругу.

– Слушай, по-моему, всё отлично. Что будет дальше – увидим, – не останавливаясь ответила Вика.