Клян открыл глаза.

– Фёдр не вернулся? – спросил он Натлу, которая толкла зёрна пшеницы в ручной мельнице, вращая деревянный круг.

– Нет. Теперь Михл собирается отправиться на охоту.

– Один?

– Почти все мужчины больны, а он старший из подростков.

– Это плохо. Пусть подождёт ещё три рассвета. Я встану на ноги, и мы пойдём вместе.

– Я приготовила тебе отвар из сладких корешков. Выпей и кашель совсем пройдёт.

Клян послушно выпил тёмную жидкость из деревянной плошки, которую протянула ему Натла.

– Ивн жив? – спросил он.

– Ивн ходит за хворостом и поддерживает огонь во всех пещерах.

– Он слишком стар, чтобы охотиться.

– Ивн пытается ловить грызунов.

– Верно. Надо добыть хотя бы мышей.

– Наши кошки раньше приносили белых мышей. Вот бы их наловить! Но не всякий человек станет есть мелких грызунов.

– Без мяса у нас не будет сил, чтобы отбиться от дорвишей. Если они узнают про наши беды, то могут воспользоваться удобным моментом и перебить нас.

– Они живут далеко и ничего не знают о нас.

– Дорвиши воинственны и, как рассказывали старцы, не любят Светлокожих. Они могут в любой момент нарушить перемирие.

– Не думай об этом. Ты поправляйся, а я поговорю с Михлом. Может, ему пока половить грызунов вместе с Ивном?

Натла вышла из пещеры. Над зелёной равниной поднимался туман. Небо в той стороне, где жили фричины, приобрело розовый оттенок. Натла удивилась этому, но думала она о другом: возможно, её Фёдр жив и попал к фричинам? Так иногда бывает. Неужели он сможет жить в чужом племени и с чужой женщиной? Этих смуглых низкорослых раскосых женщин ненавидели все женщины племени Светлокожих. Фричинок редко видели вблизи пещер, где обитало племя Светлокожих. Говорят, что фричинки чаще умыкали темнокожих дорвишей, обитавших в Долине Туманов, которая была ближе к земле фричинов. Но Фёдр мог пойти в сторону болот, за которыми живёт племя фричинов. Тогда он, возможно, жив. Пусть так и будет. Только бы он был жив и здоров!

Натла увидела идущего к пещере Михла, который тащил за задние ноги двух маленьких косуль.

– Я подстрелил их из лука, – сказал Михл.

– Я думала, что ты помогаешь Ивну собирать хворост или охотишься на мышей, а ты ходил в лес. Больше не смей так делать! Мало мне горя, что твой отец пропал! – воскликнула Натла.

– Не переживай. В лесу я не встретил отяров. И огромных летучих мышей нет. Всё это сказки, которыми старики пугают детей.

– Твою бабушку унесла такая огромная летучая мышь!

– Возможно, так рассказали отцу, чтобы он думал, что она ещё, может быть, живёт в гнезде огромной летучей мыши, а не умерла? Ведь вы с отцом, тоже мне рассказывали, будто нашли меня в тростнике, – хитро улыбнулся подросток.

– Ты слишком много говоришь. Ступай в пещеру и разделай косуль. Пожарь мясо. Обязательно сам поешь.

– Сначала пусть поест Клян, потом ты, дети и больные.

– Ты смеёшься, сынок? Мяса этих двух маленьких косуль хватит только на двух мужчин. Раньше каждый охотник приносил по пять таких косуль.

– Я принесу ещё – пообещал Михл. – Только отдохну.

– Не смей! Когда поправится Клян – пойдёшь с ним. Пока у нас есть немного вяленой рыбы и запасы муки из желудей и пшеничных зёрен, мы не умрём от голода.

Михл не послушал мать и на следующее утро снова ушёл из пещеры. Натла не догадывалась, что Михл направился в лес не за косулями…

Вчера он вышел на лесную поляну и заметил, что в одном месте высокая трава колышется. Там кто-то прятался. Михл стал снимать с плеча лук. Неожиданно с земли вскочила невысокая стройная смуглая девушка в куртке, сшитой из шкур косуль. Михл не успел опомниться, как она скрылась в чаще. Он растерянно проводил взглядом убегавшую от него стройную юную незнакомку.