Оказавшись в своей комнате, я пыталась заснуть. Всю оставшуюся ночь меня не покидали два самых важных вопроса: куда могла пропасть Стелли? И с каких пор моя душа не является доступной душе родной сестры? Я спустилась вниз и заметила, что родители завтракают, параллельно поддерживая разговор.

– Матушка, налей – ка мне чая с чебрецом, ведь мы все этой ночью спокойно предались объятиям Морфея и совершенно ничего не мешало нашему сну, верно? – съязвила я.

– Мюриэль, мы должны покинуть Уэдделл на недели две. – сказала мать, проигнорировав мое обращение. – Поиски занимают немало времени. Твой отец предупредил всех окесов, поэтому осведомлены большинство лиц.

– Хорошо, сейчас пойду собирать вещи, только дайте определенное время, чтобы ничего не забыть.

– Нет, неужели ты забыла великое правило? – спросил отец – В Уэдделле должен остаться один. Понятнее выражаясь, ты должна остаться.

– Вы предлагаете мне спокойно сидеть, не прикладывая усилий на поиски?

– Ты ничем не поможешь нам – влезла мать.

– Действительно, я ведь буду мешаться!

– У нас нет выбора. Кто–то из нас должен остаться.

– Понятно. – я направилась к выходу и остановилась около двери, не разворачиваясь я произнесла. – Если Эсти не найдется, я не спущу с рук этого никому и более мы не увидимся. Желаю удачи в поисках.

Я вернулась в свою комнату. Снова страшные и пугающие мысли поглощали мое и без того убитое сознание. Кто же мог подумать, что все сложится подобным образом. Как это и бывает, мы и понятия не имеем через что нам придется пройти.

Большие панорамные окна позволяли видеть Океан во всей красе. У меня не имелось ровным счетом ничего из того, чтобы хоть как–то отыскать причину пропажи Эстелли. Она всегда была довольна жизнью в Уэдделле и никогда не жаловалась на родителей. Думаю, до не давних пор: то был страх. Я не находила места в этом скрипучем водой доме, и он не давал мне никаких подсказок. Около комнаты Эстелли я сидела больше, чем двадцать четыре часа в сутки: мне казалось, что я теряла целую вечность. Чем только я не пыталась открыть её дверь. Можно посчитать глупым все действия, но я нашла достаточно много методов, которые не работали. Стоило упрекнуть родителей тем, что Уэдделл непреклонен, как сама мгновенно забываю о его характере и правилах. Думаю, что это проделки надежды, которая совершенно не собиралась умирать.

Прошла неделя, другая. От родителей нет вестей. Я перестала радоваться всему, что меня окружало. Да, я проводила время у Океана больше, чем позволяет Линна, но и он не давал возможности понять, что же произошло в ту ночь. Какой курс она выбрала, чтобы направиться в бесконечность? Я предполагала, что она уплыла на самодельном корабле за горизонт, но откуда бы взяться кораблю? Я бы точно заметила: чего только я не находила в Океане. Океан был спокоен, а значит Эстелли тоже, но спокойствие – понятие весьма растяжимое, ведь можно быть спокойным и в других смыслах. Мюриэль не пыталась отгонять мысли, которые могли прийти в мою голову, однако, верила в лучший исход.

Звонок в дверь. Я замерла. Внутри меня бушует страх увидеть родителей с опустошенными глазами. Я незамедлительно направилась к двери. Повернув ключ в замке, и Уэдделл раскрыл двери. Там оказались Иллиан и Леон. Меня покинул страх, но появилось волнение.

– Здравствуй, Мюри – поприветствовал Иллиан. Его скованность давала о себе знать.

– Привет, никого нет дома – ответила я, ожидая мгновенного прощания с ними. Разговаривать не было никакого желания, да и не было повода поддержать разговор с ними.

– В домах никого не быть не может, это я точно знаю. Как и про всю вашу семейную ситуацию. Я примчался, как только узнал: мне об этом сообщил Леон. – он кивнул в сторону друга. – Лирида скрывала от меня это, поскольку считала, что, узнав об этом, я решу найти другую кандидатуру в жены. При том, что Эстелли была ей по нраву.