– Ах да, конечно, рассказывай. Я просто отвлекся. Не обращай внимания.

– Меня спросили, кто я такой? А потом взглянули вот на это, – Вадим показал знак на руке и добавил: – Ты знаешь что-нибудь об этом?

– Нет, ничего не знаю, – как-то быстро и холодно сказал Молдиверг.

По его глазам Вадим понял, что тот лжет, но не смог понять почему. Во всяком случае, пока.

***

Этой ночью Вадим спал плохо. Он все время думал о символе у себя на руке и никак не мог найти ему разумного объяснения. Человек поймал себя на мысли о том, что раньше знак не вызывал никаких вопросов, а появился он как раз после того случая с объектом внеземного происхождения, подробности которого Грамматин не мог вспомнить. К тому же у Вадима сложилось впечатление, что Молдиверг за ним наблюдает и чего-то выжидает.

Наконец человек заснул, но и тут мысли о знаке на руке преследовали его. Проснулся он в ужасном состоянии. Поначалу подумал, что это ему только кажется. Однако внезапно воздух стал спертым настолько, что невозможно было дышать. Как будто весь кислород вокруг исчез. Голова закружилась, все стало темнеть и куда-то проваливаться. Мысли путались. Совершенно случайно он вспомнил то, что объясняло причину его состояния: «Судя по твоему виду, действие антитанлового препарата продлиться еще около десяти часов».

После инъекции прошло уже большое количество времени, состояние ухудшалось. Вадим упал на пол и забился в судорогах. «Это конец», – пронеслось у него в голове.

В другой части камеры стоял Молдиверг, и дьявольская улыбка не сходила с его лица: «Мне даже не придется делать грязную работу. Несчастный случай сам настиг его. Покойся с миром, Вадим Грамматин. Ты никогда не узнаешь, что за символ на твоей руке».

Внезапно послышался шум, походивший на работу реактивного двигателя. Молдиверг взглянул в направлении, откуда доносился звук, и ничего не увидел. Прошла еще пара секунд, раздался свистящий звук. Стена с окном разлетелась на куски. Ударная волна сбила Молдиверга с ног.

В образовавшуюся пробоину хлынул свет, заполняя собой самые темные места тюремной камеры, пребывавшие во мраке уже не один десяток лет.

Теперь из камеры можно было увидеть вершины гор, покрытые снежным одеялом зимы, вечно владеющей этими местами.

Поднявшись на ноги и откашлявшись от облака пыли, Молдиверг увидел то, что уничтожило стену. К проему подлетел корабль слегка вытянутой и приплюснутой формы.

В это время где-то завыла сирена, оповещая о незаконном проникновении, а спустя еще несколько секунд раздался сигнал:

– Целостность камеры нарушена! Попытка к побегу! Запускается программа уничтожения! До запуска осталось 50 секунд!

Тем временем из корабля появился трап, по которому в камеру спустился гершем.

– До запуска осталось 40 секунд.

– Извините за небольшую задержку, профессор, но мы прибыли в условленный срок. Нам пора уходить, – сказал гершем, глядя на Молдиверга. – Кто это, профессор? – спросил он, указав на Вадима.

– Этому бедняге не повезло. Он присмерти. И вряд ли мы можем ему чем-то помочь.

– У меня приказ: доставить всех из вашей камеры, – с этими словами гершем поднял Вадима и добавил: – идемте скорее.

– До запуска осталось 10, 9,8…

Молдиверг, недолго думая, взбежал по трапу вслед за освободителем.

***

Кубралс покинул тюрьму и вернулся в свои апартаменты в ужасном настроении, и на то было несколько причин. Во-первых, повстанцы захватили Хьюпит и взяли его под свой контроль. Если так будет и дальше, то скоро не останется ни одного правительственного наземного города, и это сильно усилит аппозицию, устроит еще больший раскол в обществе. Во-вторых, сразу после допроса Кровер куда-то исчез, не поставив его даже в известность, и, в-третьих, скоро должен был появиться Йсурус с каким-то срочным донесением, которое премьер-министр вовсе не хотел слушать, так как предполагал, что это очередной бред.