– Тоже, тоже! – и Лана, не смотря на свою хрупкость, выпихнула его из постели.

– Шутники хреновы, а ну марш, и чтобы до утра я вас не видела!

– Как же мы на полу будем спать, там холодно, – переминаясь с ноги на ногу на холодном паркете, жалостливо спросил Никита.

– Хорошо, – смилостивилась девушка, – можете расположиться в ванной, там тепло.

– Лана! – умоляюще воскликнул Самолетов, глядя на демонстративно одевающую, словно пояс верности, нижнее белье девушку.

– Идите, идите! Если в вас осталась хоть капля совести…

Против такого аргумента молодым людям возразить было нечего.

Прихватив пару шуб, которые Юлик достал из встроенного шкафа в коридоре, они кое-как устроились в еще не высохшей ванне, и раздосадованно уставились в полутьме друг на друга:

– Так, а теперь ты все расскажешь, – требовательно заявил Самолетов, – кто такая Лана и откуда ты ее знаешь?

– А ты думал, она блядь?

– Если честно – да.

– Ладно, братан, слушай, – у Юлика загорелись глаза, как у болтливого человека, которому нетерпится поведать всему миру презанятную историю, – на самом деле я познакомился с нею еще в Америке.

– Что же ты сразу не сказал! – недовольно перебил его Никита.

– А что это меняет, братан? Это фантастическая история! Представляешь, в один прекрасный день мы с моим другом Кевином попадаем в Оушен-Сити и вечером идем в местный клуб. И оу! Что же мы видим? Посередине клуба танцуют две стройные девушки. Мы не понимаем, что происходит; видим только, что к ним подойти практически невозможно, так как вокруг толпа глупых тинейджеров, которые каждые пять секунд пытаются с ними познакомиться, и мы быстро понимаем, что нам ловить здесь просто нечего. Мы тусуемся в клубе до четырех утра и тут, когда клуб закрывается, мы совершенно случайно выходим вместе с этими девушками на улицу, и что же мы слышим? Вообрази, они говорят по-русски!

Мы с Кевином используем наш единственный шанс, быстро с ними знакомимся – одну зовут Лана, другую Алина – отвозим на «Би-Эм-Дабл-Ю-кабриолет» до их отеля и даем им свой телефон.

Дальше все происходит, как в захватывающем боевике. Через два дня в три часа ночи на квартире Кевина раздается звонок. Это звонит Алина и сообщает, что они в тюрьме.

– В тюрьме?

– Да. Девушки просто набрали в супермаркете одежды и решили уйти, почему-то забыв заплатить за нее. Естественно, датчики на выходе сработали на неразмагниченные ценники, о чем в Америке знают даже дети, и их тут же задержала секьюрити магазина.

– Невероятно! Они что, совсем были дуры?

– Нам тоже пришла в голову такая мысль. Мы быстро садимся в машину, едем три часа из Вашингтона до Оушен-Сити и лихо тормозим у полицейского участка. В полиции ничего не могут понять: вчера они арестовали двух девушек, которые пытались вынести из гипермаркета одежды на двести долларов, а сегодня двое молодых людей на черном «Би-Эм-Дабл-Ю» готовы уже дать за них залог в пять тысяч.

Пока мы ждали их освобождения, я читал на стене полицейского участка грозное предупреждение о том, что в полиции запрещается появляться в вызывающем виде: в коротких юбках и вообще полураздетыми. И тут выводят наших голопузых красавиц в юбках, едва достающих до низа попы. Короче, полицейские ничего не понимают, мы быстро сажаем пленниц в дорогой кабриолет и увозим в Вашингтон Ди-Си на квартиру Кевина.

– Любопытно, и что потом?

– Две оставшиеся недели до их отъезда я ходил, как сомнамбула. Мы едва спали часа по три в сутки. Остальное время это были сплошные ночные клубы, вино, ну и, сам понимаешь, что.

– И с кем ты был? – шевельнулся червячок ревности в груди Самолетова.