– «Чаоси» – это же значит «прилив»? Папа у тебя – моряк, раз выбрал такое «морское» имя?

– А ты сообразительный! Он меня еще любит называть «Дахай» – это значит «океан ты мой ненаглядный».

И они рассмеялись. Но Чаоси сразу же охватило острое чувство вины. Как она позволяет себе неприкрыто радоваться в такое время? Улыбка на лице Чаоси сразу же сменилась прохладным безразличием. Сижуну оставалось только догадываться, не сболтнул ли он что-то лишнее. На счастье парня, к нему подошла стюардесса:

– Возвращайтесь на место и пристегнитесь.

Смущенный Сижун шепнул Чаоси:

– Если захочешь прогуляться, то зови меня. Еще поболтаем.

Чаоси попрощалась с ним жестом – мол, окей. Сижун вернулся к своей компании, и до Чаоси донесся ироничный голос его отца:

– Долго же вы общались! Хоть контактиками обменялись? Как нет?! Болван! Не унаследовал ты у меня таланта ухаживать за девушками.

– Только, умоляю, не напоминай нам обо всех своих прошлых романах. А то я твоей жене настучу, что ты сына учишь дурному, – пригрозила сидевшая рядом с ними дама. Кажется, это была тетя Сижуна, сестра его отца, – судя по ее манере речи.

Чаоси снова нацепила маску для глаз. Во тьме перед ее мысленным взором вновь разыгралась только что произошедшая сцена, как они с Сижуном упали на пол.

Чаоси была уже почти что взрослой, но в первый раз в жизни так тесно общалась с парнем, который не приходился ей родственником, к тому же таким приятным и интересным. И, конечно, как только она начала к нему приглядываться, на нее сверху навалилась дама весом под сто кило. Было так больно, что Чаоси не успела разобраться в охвативших ее чувствах. Впрочем, в любом случае Чаоси волей-неволей с Сижуном обнялась. И в его объятиях сразу обмякла. Теперь она боялась, что в следующий раз при виде него зальется краской, так что вплоть до пункта назначения с места больше не вставала.

После перелета Чаоси провела ночь в гостинице у главного вокзала Тайбэя, а рано утром отправилась со всем своим багажом на поезде в портовый город Цзилун. Добравшись до гавани, Чаоси еще издали заметила огромный, белый, как мука, круизный корабль, горделиво возвышавшийся над всей округой. Эдакая многоэтажка, только стоящая на воде. На корпусе судна виднелась большая надпись: «Венера».

У самого подножия судна Чаоси заметила малюсенькую фигурку. По мере приближения к ней белоснежный силуэт становился все более отчетливым, пока перед Чаоси не предстал мужчина лет за сорок, одетый в светлую, придававшую ему особую статность, капитанскую форму с двумя рядами пуговиц спереди мундира и эполетами на плечах, блестящими золотом. Фуражку украшал маленький якорь. Капитан весь сиял – с головы до ног в начищенных кожаных ботинках. При виде него Чаоси захотелось расплакаться. Пришлось сбавить темп и дать хаотичным мыслям успокоиться. Наконец, она медленно направилась навстречу капитану. Тот приветствовал ее легкой улыбкой и распростертыми объятиями:

– Приветствую на корабле любви!

Чаоси не без некоторого раздражения отозвалась:

– Я, вообще-то, ищу корабль «Венера», а не какой-то там «корабль любви». Пойду поищу на другом конце гавани. – Она увернулась от объятий капитана.

– Все верно, наш корабль так и называется: «Венера». Но он у нас особенный, другого такого нет. Вот мы и зовем его между собой «кораблем любви»!

– Хм! Потому что у вас посторонние часто пристают к незнакомым девушкам?

– Не пристают, а хотят наградить всеми добрыми словами, которых они достойны!

– Ты меня все сто дней будешь развлекать такими разговорами?

– Дай отцу порадоваться, что увидел дочь! Могла бы и маму с собой позвать.