Будут опять ошибки
У маленькой скрипачки.
Пусть к ней придёт удача!
Самарканд
О, Самарканд!
Твоих мечетей синее неба купола!
Нигде, нигде на целом свете
Нет столько солнца и тепла!
Как нет конца и нет начала дувалам,
Пылью вековой покрытым…
В жизни не встречала
Подобной роскоши земной.
Под голубыми изразцами холодных сводов,
Сквозь века
Мне кажется ожившим камень,
Который Мастера рука
Так бережно отшлифовала,
Стараясь в камне воплотить
Восторг, который, оказалось,
Тысячелетья будет жить.
О, Самарканд,
Твоих мечетей синее неба купола!
Пусть над тобою звезды светят,
Как маяки для моряка!
Ты, словно сказка,
От начала и до конца
Я – пленник твой, совсем забытый…
Не скучаю о жизни прежней :
Я тобой, очарованием Востока
Пленён, как ветром облака.
О, Самарканд, друг синеокий,
Сияй, сияй во все века!
«Я не москвичка…»
Я не москвичка,
Ну, что тут поделаешь?
Каждый родился, где смог.
Дату, время и место рождения
Нам назначает Бог.
А я родилась на Востоке.
Мне дорог Дальний Восток.
Сижу, пишу эти строки
И море плещет у ног.
Я не москвичка,
Ну, что тут поделаешь?
В мире много дорог…
Вот и моим родителям
Выпал Владивосток.
А я родилась на Востоке.
Мне близок Дальний Восток.
Сижу, пишу эти строки
И думаю: «Как он далёк…»
«Сегодня Светлый Ангел…»
Сегодня Светлый Ангел
Мне приснился,
Но были так грустны его глаза…
Он медленно на землю опустился
И вслед за ним закрылись небеса.
А он пошёл искать пути-дороги
На нашей обездоленной земле.
Устали крылья и истёрты ноги,
Да истины и правды нет нигде.
Большой народ злодеям покорился
И путы разорвать никак нельзя.
Такой бедою Ангел огорчился:
«Господь, скажи, в чём воля здесь Твоя?»
Ответа ждал в сомненьях и тревоге
Мой Ангел в предрассветной тишине.
Ответ был прост:
«Коль ты забыл о Боге,
То и Господь не помнит о тебе».
Тоской и болью Ангел омрачился,
С надеждою взывая к небесам.
И голос был:
«Теперь ты убедился, ты всё познал
И всё увидел сам».
Сегодня Светлый Ангел мне явился,
Но были так грустны его глаза.
И плакал он, и истово молился,
Чтоб вновь Господь к себе его призвал.
«Всех предавших, продавших пытаюсь простить…»
Всех предавших, продавших пытаюсь простить.
Моё сердце скорбит и страдает.
Вся иголками злыми проткнута душа,
Ну, а сверху – огромнейший камень.
Сквозь бессонницу с грузом тяжелым иду.
Ночь, темно и дороги не знаю…
Бьётся мысль: «Может быть, я в пути упаду
И «подарки» судьбы растеряю?»
Всех предавших, продавших пытаюсь простить,
Ведь не ведают, что сотворяют.
Просыпаюсь в надежде, плохое забыть.
И навстречу обидам шагаю.
У стен Эльсинора
Над сонными холмами
Не в шутку, а всерьёз,
Мне неба бесконечность
Увидеть довелось.
Звенел прозрачный воздух
И бриллианты звёзд
На бархат Датской ночи
Собрал седой мороз.
Волшебной пеленою
Окутаны холмы.
И тайной неземною
Окрестности полны.
Сияет приглушенно
Огнями Эльсинор
И, сквозь годов забвенье,
Здесь слышен разговор.
Вот, караул проходит,
Впечатывая шаг.
Над чёрными вратами
Полощет ветер флаг.
Таинственно и мрачно
Меж рвов блестит вода.
Пред крепостной стеною
Беснуется волна.
Вдруг, кажется, что лютня
Забытая звенит
И голосом печальным
Офелия пьянит.
Под древними стенами
В декабрьский мороз
О тайнах Эльсинора
Мне вспомнить довелось…
«Когда устали ноги …»
Когда устали ноги —
Не вини дороги.
Всему причина – голова.
И горе, если нет ума.
«А, может быть всё уже было…»
А, может быть всё уже было,
Да я это просто забыла.
Пытаюсь теперь вспоминать,
Как бусы на нитку собрать.
Не всё получается гладко,
Я слёзы стираю украдкой.
Грущу вечерами порой.
И ночь не приносит покой.
Соломки, когда б подстелила,
Быть может, не больно бы было.
Да только, вот если бы знать,
Когда, да и где подстилать.
Я жить не умела с оглядкой.