Вывести эти стены было далеко не простым делом. Мы работали на глубине 14 метров под землей, под одной из самых оживленных площадей Москвы. И вряд ли кто-либо из гулявших наверху москвичей представлял себе, скольких тревог и опасностей стоило нам возведение этих спасительных стен. В особенности сложной была работа на перекрестке Охотного Ряда и Большой Дмитровки. Над головой поминутно пробегали трамваи. Железные балки, поддерживавшие 400 квадратных метров площади, гнулись под их тяжестью и, казалось, вот-вот лопнут. Но люди, работавшие под мостом, не задумывались над опасностью. И вот пришел первый поезд. Трудно описать чувства, которые охватили наших строителей. Еще ночью они с тряпками и швабрами мыли полы, чистили до блеска каждую плитку. Теперь все они в новых праздничных костюмах стояли на платформе и радостно приветствовали поезд, впервые прошедший через всю трассу: Сокольники – Крымская площадь».

Сносят Охотный ряд. Начало 1930-х гг.

Охотный Ряд и не узнать… Начало 1940-х гг.

Интересно, что когда в 1955 году Московскому метрополитену присвоили имя Ленина, вместо Кагановича, то в качестве компенсации Лазарю Моисеевичу как бы подарили эту станцию, почти два года диктор объявлял странное на слух название: «Следующая станция имени Кагановича». В 1957 году эта нелепость была устранена, но по другой причине – товарищ Каганович попал в опалу, и станция стала «Охотным рядом», ненадолго. Через четыре года, в 1961 году, станцию переименовали в «Проспект Маркса». Лишь в 1990 году название «Охотный ряд» вернулось вновь.

А о самом Охотном ряде вспомнили во время так называемой «оттепели». Никита Сергеевич Хрущев всерьез озаботился проблемой московских пробок в центре города, самая главная из которых возникала на отрезке от Охотного Ряда до Манежа. Движение по Охотному Ряду было односторонним, только не как нынче, в сторону Лубянки, а в другую сторону. Развернуться можно было у Пашкова дома и далее обратно, но уже по Манежной улице.

После недолгих раздумий решили Манеж не сносить, а отстроить громадную высокую эстакаду от Каменного моста до Лубянки, которая накрыла бы своей тенью и университет, и Манеж. Трудно себе представить, как изуродован оказался бы облик этой части Москвы, если бы Хрущева не отправили на пенсию. Ну а уже в наше время Охотный ряд прославился тем, что его имя дали огромному торговому центру, устроенному в глубокой яме, вырытой на Манежной площади. Получается, что через много лет истинный смысл названия кое-как восстановили. Какие времена – такие и нравы.

Далее наш рассказ продолжится повествованием о немногочисленных, но интереснейших зданиях Охотного Ряда.

Одной из самых древних построек, стоявших прежде на месте здания Государственной думы, была церковь Святой Великомученицы Параскевы Пятницы в Охотном ряду. Церковь эта впервые упоминалась еще в 1406 году и поначалу была срублена из дерева. Интересно, что в те далекие времена об Охотном ряде еще слыхом не слыхивали, церковь упоминалась как «Параскевы Пятницы у Старых Поль». Что это за «Поли» такие, попытаемся разобраться.

Речь, конечно, идет не о старухе по имени Полина. Давным-давно существовал на Руси интересный обычай судебных поединков, что устраивались близ некоторых московских храмов. Историк Василий Татищев пояснял: «Поле разумеем поединок – пред судьями битья палками во делах, не имущих достаточного доказательства; ибо ротою, т. е. клятвою или присягою, утверждать или оправдаться опасались душевредства».

Участники поединка еще в XIII веке представали друг перед другом в полном военном облачении, вооружившись большой дубиной – ослопом. Вид оружия менялся по мере его развития. «Бой, – сообщал московский старожил Иван Кондратьев, – происходил на назначенном месте на обширной поляне, со всех сторон огороженной, в присутствии судей. Кто одолел, тот был прав, а уступивший силе своего противника признавался виновным и платил пошлину чиновнику и служителям, которые должны были присутствовать при бое и наблюдать за порядком».