– Ты не против, если я еще возьму? – спросила я, взглянув на него.

Его губы растянулись, и он кивнул. Когда я доела, он встал и принес кружку. Я хотела было отказаться, но увидела, что в кружке не функциональная смесь, а какая-то коричневая жидкость. От нее шел пар. Ворон поставил кружку передо мной.

– Что это? – замешкалась я.

– Чай с мятой. Или ты предпочитаешь кофе? Извини, надо было сначала спросить…

Я демонстративно взяла в руки кружку и сделала глоток. Жидкость вызвала у меня во рту особенные, неповторимые ощущения. Почему-то вспомнилось воспитательное сообщество, и я помотала головой, стараясь выкинуть неподходящие к случаю мысли из головы.

– Мы уже не в Линдуловской роще, ведь так? Мы в круге «Рай»? – осторожно начала я, несмотря на то, что никогда не видела там деревянных домов. Но, может быть, мы находимся на закрытой территории.

– Круг «Рай»? Никогда не слышал раньше ничего подобного, – Ворон сдвинул брови. – Нет. Мы находимся недалеко от Выборга, Цветущий мыс.

– Я не знала, что у Отшельников есть организованные… города. Этим устаревшим словом вы называете круги?

– Хоть я и живу один, но отшельником бы себя не назвал. Тут вокруг живет много народу.

– Если ты не один из Девяти Неизвестных, откуда у тебя столько фруктов?

Ворон начал издавать звуки, похожие на кашель и карканье, сложенные вместе.

– Девяти Неизвестных? Я бы рекомендовал тебе сделать МРТ головы или что-то вроде того. Не обижайся, куколка, но похоже, что ты сильно стукнулась. А фрукты я купил в Выборге.

– И как долго ты копил на все это чудо кредиты? – прищурилась я.

– Ты еще страннее меня, – констатировал Ворон. – На все эти фрукты я заработал за час.

– Какой сейчас по счету день Тельца? Возможно, он прав, и я все-таки отключилась на более долгое время, чем планировала.

– День Тельца? Ты спрашиваешь меня о том, какое сегодня число? Двадцать седьмое мая. Да откуда ты такая взялась то?

– Какие странные у вас названия, словно в прошлое попала! – Я начала нервно озираться вокруг.

Ворон пристально посмотрел на меня.

– Двадцать седьмое мая две тысячи восемнадцатого года. Мы в России, Цветущий мыс, это возле Выборга, – четко и серьезно произнес он. – Наверное, мне действительно стоит отвезти тебя в больницу.

Он специально говорит все это, чтобы обезопасить себя? Упорно пытается скрыть, где живут Отшельники?

– Спасибо за заботу. Мне не нужно в медицинскую службу. Если можно, я хотела бы еще на некоторое время отключиться. Если вы не против… – Я скривила губы в точности, как до этого делал он.

– Опять выкаешь? Но, хотя бы улыбаешься… Я уж подумал, ты не умеешь улыбаться. Ладно, я понял, ты устала и хочешь поспать, – поднял он руки, словно ожидая, что я …а что я?

Улыбаешься. Поспать. Я произнесла эти слова про себя, гоняя их на языке.

– Кровать там, – Ворон отворил дверь спальни. – Полотенце можно взять в шкафу, если захочешь помыться.

Это что-то вроде очистительных процедур?

– Я слышала, что некоторые Отшельники знают наш единый стандартизированный язык – юникло.

Видимо, это действительно так.

– Элеонора, я не Отшельник. Давай сразу расставим все точки над и. Я даже не человек. Я из мь’ершхов. Не из этого мира. Я не с Земли. А язык… Язык, на котором ты говоришь, я уже встречал – в сновидениях.

Я не знала, как реагировать на его слова. У меня даже толком не получалось их обдумать как следует. Хотелось упасть на кровать, но перед этим я все же решилась на очистительные процедуры.

Мои визги слышала вся округа. Про очистку электричеством здесь явно не слышали. Когда я повернула рычаг, на меня полилась вода. Струи воды стекали по моей одежде и оголенные участки тела щипало. Я начала дрожать.