Леон растерянно потер свой шрам на запястье.

– А когда я смогу пройти Церемонию?

– Сначала я должна быть уверена в том, что ты сможешь безопасно осуществить свой первый Переход, – ответила я. «Похоже на то, что далеко не первый…», – словно дождем простучало у меня в мыслях.

– Так, а теперь тренируемся, а то много слов, мало дела! – Я взмахнула рукой и сквозь потолок к нам опустились пустые черные ящики. – Попробуй заставить их двигаться по твоему желанию.

Леон выставил вперёд руку и, видимо, представил, что ящик едет вперёд. Наверняка сейчас он ощутил ту самую непонятную вязкость в сознании, давно знакомую мне, после чего ящик резко толкнуло.

Он попробовал ещё раз. Обычно на этом моменте возникало ощущение, будто бы тебя просят поднять мешок картошки, а сил совсем не осталось. Конечности становятся ватными и дрожат. Особенно поначалу тяжело толкать эти, на первый взгляд, невесомые ящики.

Но уже на третьей попытке Леона один из ящиков выстрелил в окно, а другой застрял в потолке.

Я довольно хмыкнула и взяла из угла черные резиновые мячи, размером чуть больше ладони.

– Теперь попробуй катить их, – предложила я ему, передавая мячи.

С мячами у Леона получалось лучше, чем с ящиками. Но, все равно, пока еще он слишком быстро уставал.

– Давай теперь чуть поупражняемся с дверями, а потом будем просыпаться. Для первой тренировки это даже много, – предложила я. Леон устало согласился.

Ещё минут пятнадцать, по моим собственным ощущениям, Леон толкал двери силой, которая исходила из его сознания. Они раскрывались одна за другой.

– Просто пожелай проснуться, – попросила я его наконец, хотя у меня совсем не было желания его отпускать. – Найду тебя завтра.

– Элла, подожди… – остановил меня Леон. – А где ты сейчас находишься… в реальной жизни?

Этот неожиданный вопрос придал моему сердцу ускорение, и оно заскучало колесами, словно паровоз на всем ходу. Я удивленно вскинула брови, а потом ответила:

– В поезде.

Я потянулась. Через пару часов буду в Калининграде. Мне сразу же вспомнилась моя предыдущая поездка – в Аркаим. Сейчас было очень приятно лежать и вспоминать ее.

Билеты удалось взять только из Челябинска, из этого сурового города. А дальше – пять часов на «газельке», в которой меня сильно укачивало. Из-за кочек и неровной дороги желудок сжимался в комок. А в наушниках играла «Арктида»5 для атмосферы:

Мы спасём из-под обломков

свет небесный твой.

Аркаим, твои потомки

говорят с тобой!

Мне вообще трудно даются такие путешествия. Надеюсь, в этот раз будет попроще. Интересно, как Ворон выбирает места для поисков Сфер? Удивительно, что он отпустил меня одну после встречи с зиммореном.

Я закрыла глаза, и воспоминания вновь нахлынули на меня. Я увидела людей, которые стояли в кругу возле реки, подняв руки к небу.

Дальше я увидела две красочные гостевые казахские юрты. Снизу юрты были застелены конским войлоком, от запаха которого меня стало тошнить сильнее, чем после тряски в «газельке».

В остальных юртах, поменьше, жили настоящие коренные то ли казахи, то ли башкиры. К сожалению, я постеснялась уточнить. Осенью туда мало кто приезжал на экскурсии. В-основном, ехали летом, чтобы и в речке неподалёку можно было искупаться, и заказать у местных прогулки на лошади, и организовать фотосессии. Я тоже заплатила, чтобы прокатиться. В моем времени животных на Земле было мало любых: домашних уже не разводили, потому что все мясо было только растительным, из гороха, сои и прочих подобных культур, а дикие встречались только за куполом «Рая», где я была лишь единожды. Затем последовали стандартные развлечения для туристов: подъем на гору Любви, зарядка энергией… Все завязывали памятные ленточки-ниточки и прочие вещи, которые тогда меня не очень интересовали. Оказалось, что по программе тура самого осмотра древнего городища не будет, а мне нужно было попасть как раз туда.