– Не бери пример с меня, малышка, – вдруг с горечью в голосе произнес Алистер. – Меня исправить невозможно, таким уж я родился. И родился вовсе не под счастливой звездой, как многим кажется… Ты слишком хороша, чтобы прожигать свою жизнь впустую, как я.

Слова его не успокоили девушку, а, наоборот, встревожили еще больше. Она желала знать, что с ним произошло в ночь охоты.

– Не будь такою настойчивой, Руди… э-э-э… забыл твою фамилию…

– Эксетер, – подсказала девушка.

– Вот-вот, Эксетер… Рудольфина Диана Эксетер. Тоже «голубая кровь». Как и я. Нас осталось так мало…

Руди смутилась, будто ее поймали за каким-то неприличным делом или уличили во лжи.

– Нет, я не отношу себя к какой-либо особенной касте, – поспешно ответила она и тут же поправилась: – Может, совсем чуть-чуть. То, что моя мать, будучи совсем юной особой, однажды переспала с проходимцем, увлекшим ее дивными речами, цветами и безделушками, оказавшимся впоследствии лордом, да еще и женатым, не делает меня какой-то особенной. Они встречались недолго, в конце концов, тот ее бросил. Из-за любвеобильности у него в каждом городе имелось по бастарду. Я его никогда не видела.

– Браво! – Алистер принялся аплодировать, словно выслушал монолог актрисы, главной героини, из популярной театральной постановки. – Замечательная речь!

Дэйв бросил на Алистера сердитый взгляд.

– Может, хватит глумиться? Если у тебя какие-то личные проблемы, которыми ты ни в какую не хочешь делиться, так почему Руди должна становиться объектом насмешек?

Алистер посмотрел на друга точно таким же сердитым взглядом, будто его разозлило то, что тот встал на защиту девушки.

– Ты бы лучше помолчал, Дэйв, и не вмешивался в разговор двух представителей «голубой крови». Не в обиду тебе пусть будет сказано, но ты-то оборванец, без роду и племени…

Не успел он закончить свою уничижительную фразу, как мощный удар в челюсть отбросил Алистера под стол. Тотчас в баре раздался женский визг, началось людское шевеление, будто в муравейник бросили горящую палку. Дэйв приподнял друга за воротник рубашки и ударил снова. Тот отлетел к соседнему столу и распугал посетителей.

Руди кричала, чтобы Дэйв прекратил избивать Алистера, хотя и понимала, что тот получал по заслугам. Окровавленное лицо Алистера стояло у нее перед глазами. Дэйв же не останавливался, ударив друга под ребра, когда тот, согнувшись пополам, лежал на полу без движения.

Странно, что никто даже и не пытался разнять дерущихся молодых людей. Видимо, в «Орле и решке» привыкли к подобным потасовкам. Тогда Руди сама попыталась растащить лучших друзей. Она ясно понимала, почему Дэйв сорвался, – Алистер и впрямь сегодня перегнул палку. Он перешел на личности, а это всегда чревато последствиями. Дэйв был физически сильнее Алистера, по неосторожности он мог нанести ему увечья.

Когда у Руди ничего не вышло, она встала между Дэйвом, сжимающим в глухой злобе кулаки, и Алистером, сумевшим подняться, но едва державшимся на ногах.

– Слушайте, мне противно смотреть на вас обоих, – сердито проговорила она, глядя то на одного охотника, то на другого. – Вы совершенно не умеете вести себя! Ты, Дэйв, чуть что, сразу пускаешь в ход кулаки, а ты, Алистер, полон ненависти и презрения, которые не знаешь, куда девать, и выливаешь все это на своих друзей. Приступы безумной ярости, в конце концов, сведут тебя с ума. Что с тобою происходит, а? Если у тебя что-то не ладится, так, причем тут Дэйв? Иди и проспись! – Сгорая от переполнявшей ее злобы, она направилась к выходу. – Я ненавижу вас обоих!

Встреча в баре, намечавшаяся как встреча трех давних друзей, оказалась безнадежно испорченной.