Вскоре мне позвонили из Департамента полиции Блуфилда и пригласили на собеседование. Пришлось рассказать родителям о выбранной специальности и тайно сданном экзамене в полицию. Всё-таки я их недооценил, они меня как-то вычислили. В ноябре 1975 года после сдачи нормативов по физической подготовке и успешного прохождения проверки анкетных данных я принял присягу патрульного в Департаменте полиции Блуфилда. Мне было всего девятнадцать лет.

Новая форма приводила меня в восторг, но радость несколько омрачалась отсутствием оружия. В Западной Вирджинии можно приобретать оружие не раньше двадцати одного года, так что мне предстояло заручиться поддержкой одного из старших коллег, чтобы заполучить свое первое оружие – четырехдюймовый револьвер «Кольт Питон» 357-го калибра из вороненой стали.

Я не ждал, что отец обрадуется моему выбору, но в каком-то смысле он мною гордился, потому что именно он купил патроны.

Как новичку, мне поручили патрулировать один из районов города и заниматься бумажной работой, но меня заинтересовали наркоторговцы. Шел 1976 год, и наркотики были повсюду. Даже в те времена я понимал, какой огромный вред они наносят обществу и с какой легкостью продажа и употребление наркотиков разрушают жизни молодых людей. В середине семидесятых кокаин снова стал популярен: без него не обходилась ни одна «звездная» дискотека или вечеринка в стране, вспомнить только культовый ночной клуб «Студия 54». Употребление свободного основания кокаина, то есть вдыхание его паров при курении, дарило наркоманам невероятный кайф. В подпольных лабораториях экспериментировали с кристаллическим кокаином: смешивали кокаин с пищевой содой и другими веществами для производства крэк-кокаина. К началу восьмидесятых он был чудовищно распространен в бедных кварталах американских городов. Вдобавок ко всему в 1975 году закончилась война во Вьетнаме и домой вернулись сотни подсевших на кокаин солдат.

Мне же в тот период не давала покоя незаконная торговля марихуаной, и в свободное время я выслеживал мелких наркодилеров. В 1976 году информатор рассказал мне о дилере, который продавал траву фунтами. В то время один фунт[12] марихуаны стоил более тысячи трехсот долларов. Я позвонил Джеку Уолтерсу, еще одному новичку в полиции, с которым успел подружиться, и мы разработали план поимки дилера, назначив операцию на выходной. Мы уговорили информатора связаться с дилером по телефону.

Тем вечером информатор позвонил объекту, спросил, почем можно купить один фунт травки, и договорился о встрече на местной заправке минут через двадцать. Мы с Джеком спрятались за заправочной станцией и ждали, пока объект передаст травку информатору.

Увидев, как объект достает из машины пакетик, мы выскочили и арестовали его. Преступником оказался семнадцатилетний школьник из достаточно обеспеченной семьи. Ему и деньги-то были не нужны, он просто насмотрелся фильмов про плохих парней и считал, что копы в маленьком городке ни за что его не поймают.

Надев наручники на перепуганного парня, мы с Джеком позвонили детективу. Он был в шоке, когда узнал, что два новичка в свой выходной успешно провели операцию по поимке наркодилера.

После суда школьника передали на поруки родителей. Ему повезло: он заключил сделку со следствием и получил условный срок. К наступлению совершеннолетия условный срок закончился и судимость была погашена.

Несмотря на мои успехи, отец был недоволен моим выбором профессии и явно расстроился, что я не желаю продолжать семейное дело. Через восемнадцать месяцев службы меня замучило чувство вины, и в 1977 году я взял трехмесячный отпуск без содержания и вернулся в магазин отца, чтобы дать напольным покрытиям последний шанс. Я не продержался и двух месяцев. Мне было настолько тоскливо среди образцов линолеума и ковров, что я вернулся в Департамент полиции задолго до конца отпуска.