Оружие возьми у мёртвых, оружие создай из мёртвых.

Вениамин создал. Его эрадикаторы не возвращались, однако он знал, что упыри начали нести потери, и потери чувствительные.

Да, армия таких вот созданий могла повернуть по-иному ход войны людей с вампирами, даже если люди не хотят сами сражаться за себя.

Сейчас маг пожалел, что отпустил своё последнее создание. Хотя… он ведь творил одиноких охотников, губителей, не зависящих ни от кого и ни от чего. Сделать некроконструкта управляемым – это навесить на него каллиграфическим почерком выведенную табличку: «Я, Вениамин Скорре, сделал это».

Нет. Надо собираться в дорогу. Ему предстоит и в самом деле создать отряд истребителей, отряд тех, кто сможет осилить вампира один на один и один против двоих. Простые люди не вынесут этой магии, только мёртвая плоть.

Свежая мёртвая плоть. Годились только совсем недавние трупы.

После долгих колебаний маг достал-таки из ледника внушительных размеров колбу, всю заиндевевшую, так, что невозможно было разглядеть её содержимое. К ней был намертво припаян небольшой бесцветный кристалл, почти невидимый.

Чародей подержал колбу в руках, словно колеблясь.

Это он ещё не имел шанса испытать по-настоящему. Так… модели. Эх, ну да была не была. Возьму на крайний случай.

На следующий день Вениамин принялся навьючивать своих варанов. Пусть вокруг холод и снега, он не может ждать.

Делия заливалась слезами.

– Ты останешься здесь, – тихо и внушительно говорил ей маг. – Я не могу бросить башню. Здесь обязательно должна быть живая душа. Так устроена защита. И не думай, что не найдётся желающих наложить руку на мою рунную мельницу. Тебе придётся привести в действие отпорные чары. Иначе они не сработают.

Невысокличка рыдала.

– Я хочу-у… с ва-ами… господин мой Вен…

– Нельзя, – втолковывал ей маг, – мне нужно куда-то вернуться. Точнее, не куда-то, а сюда, к вам. К тебе. И они, – он указал на кота и пса, – останутся тут, с тобой. Помогать.

– Х-хорошо, господин мой Вен, – шмыгнула наконец носом Делия, вытирая слёзы. – Но, господин мой… вы ведь не едете к ней, к этой ужасной женщине?

Вениамин вздохнул.

– Нет, Дель, я не еду к ней. И не думаю, что мы с ней столкнёмся. Но если такое чудо и случится… помнится, ты очень крепко заехала ей скалкой. Едва ли милсдарыня Алисанда, гордость во плоти, простит мне такое унижение.

Делия улыбнулась, хоть и сквозь слёзы.

– А крепко я ей залепила! Век помнить будет!

– Будет, – улыбнулся в ответ Вениамин.

Зимний путь от Чайкиной горы труден и опасен. Снег заметает старую имперскую дорогу, вараны бредут цепочкой, горит фонарь на длинном шесте, освещая белый тракт, чёрную стену леса слева и мрачный морской берег справа. Льды ещё не спустились с севера, и волны накатываются на камни, над тёмной водой поднимается парок.

За небольшой ухоженной областью половинчиков начинался дикий лес, правда, пока ещё не печально знаменитый Чёрный. В дне пути от башни была вторая деревня невысокликов, с более чем оригинальным названием Выселки, поменьше первой. До неё маг добрался без всяких приключений.

В Выселках мага встретили с тревогой – как же так, назначенный самим Капитулом их волшебник уезжает! Многие провожавшие чародея плакали, так что пришлось всех успокаивать, что это ненадолго и что он непременно вернётся.

Второй день пути – от Выселок до Мренна, старого городка лесорубов и старателей, крохотной гавани: некогда Империя возвела здесь волноломы и пирсы, очевидно, для дозорных судов.

Городок Мренн давно пришёл в упадок, жизнь тут едва теплилась. Старые, разрушенные временем горы подбирались близко к берегу, ходили слухи о додревних шахтах, тоже легендарных имперских времён, и когда-то тут действительно добывали немного серебра и меди. Выработки были бедные, гномы ими побрезговали, а после того, как на юге, востоке и западе были найдены куда более богатые залежи, Мренн совсем захирел, народ разбежался кто куда.