– Конечно.

Мы пошли в комнату для «кормления», смежную с кафетерием. Она была разделена на небольшие кабинки с целью обеспечения относительного уединения. На входе нас приветствовала темноволосая моройская женщина. Глядя вниз, на свой пюпитр, она принялась листать страницы. Найдя то, что требовалось, она сделала какие-то пометки и жестом пригласила Лиссу следовать за собой. На меня она бросила недоумевающий взгляд, но вслух ничего не сказала.

Она подвела нас к одной из кабинок, где, листая журнал, сидела полная женщина средних лет. При виде нас она улыбнулась. Глаза у нее были слегка остекленевшие, с мечтательным выражением – как у большинства «кормильцев». Скорее всего, она уже приблизилась к своей квоте на сегодняшний день – судя по тому, под каким кайфом была.

Ее улыбка стала шире, когда она узнала Лиссу.

– Рада вашему возвращению, принцесса.

Встретившая нас моройская дама ушла, а Лисса села в кресло рядом с женщиной. Я почувствовала в Лиссе ощущение дискомфорта, но немного не такое, как у меня. Для нее в этом тоже было нечто странное – в последний раз она «кормилась» так давно. У «кормилицы», однако, такого оправдания не было. Выражение страстного желания скользнуло по ее лицу – как у наркомана перед получением очередной дозы.

На меня нахлынуло отвращение. Въевшийся инстинкт, который вырабатывался годами. «Кормильцы» – люди, по доброй воле соглашающиеся быть постоянным источником крови, люди с обочины человеческого общества, отказавшиеся от обычной человеческой жизни ради служения тайному миру мороев. О них хорошо заботились, обеспечивая все удобства, в которых они нуждались. Однако, по сути, они был наркоманами, пристрастившимися к моройской слюне и кайфу, который давал каждый новый укус. Морои – и стражи – презирали эту зависимость, хотя без «кормильцев» не выжили бы, точнее, им пришлось бы брать жертву грубой силой.

Женщина склонила набок голову, открывая Лиссе доступ к своей шее. Ежедневные укусы в течение многих лет оставили на ее коже следы в виде шрамов. Я «кормила» Лиссу гораздо реже, потому и шея моя оставалась чиста; метки от ее укусов были заметны день-два, не больше.

Наклонившись, Лисса вонзила клыки в мягкую плоть «кормилицы». Та закрыла глаза, издавая негромкие звуки удовольствия. Я сглотнула, глядя, как Лисса пьет. Никакой крови я не видела, но легко могла вообразить ее. В груди нарастала волна эмоций: страстное желание и зависть. Я уставилась в пол и мысленно выбранила себя.

«Что с тобой? С какой стати ты скучаешь по этому? Ты делала это всего раз в день и то не всегда. У тебя просто не могло возникнуть привыкания. И слава богу!»

И все же я никуда не могла деться от воспоминаний о блаженстве и кайфе, дарованном укусом вампира.

Лисса закончила, мы вернулись в столовую и подошли к раздаточной. У нас осталось всего пятнадцать минут, поэтому я начала торопливо накладывать в тарелку картофель фри и что-то, смутно напоминающее кусочки курицы. Лисса взяла лишь йогурт. Морои нуждаются в еде, как дампиры и люди, но на деле после «кормления» аппетит у них неважный.

– Ну и как проходят уроки? – спросила я.

Она пожала плечами. Сейчас ее лицо светилось красками и жизнью.

– Хорошо. Все разглядывают. Все. Многие спрашивают, где мы были. Перешептываются.

– У меня то же самое, – сказала я. Служительница отметила нас, и мы пошли к столам. Я искоса взглянула на Лиссу. – Это досаждает тебе?

– Нет… Все хорошо.

Эмоции, ощущаемые мной через нашу связь, противоречили сказанному. Зная, что я воспринимаю их, она постаралась сменить тему разговора, протянув мне свое расписание уроков. Я просмотрела его.