– Милости просим, – здоровяк отступил от двери.

Проходя под аркой, занавешенной красной портьерой, я все еще ощущал колючий взгляд. Это немного смущало, но стоило оказаться в главном зале «Клуба», все невзгоды тут же позабылись.

Громкие звуки оглушили меня. Ослепительные, разноцветные вспышки света дезориентировали. Но, несмотря на эти неудобства, сердце с первой же секунды забилось в ритме музыки.

Помещение было до отказа забито людьми. Они двигались, как единый организм, словно миллионы щупальцев огромного осьминога. Этот танец был настолько легок и красив, что захотелось к ним присоединиться, стать частью целого. Определенно, московская жизнь нравилась мне все больше и больше. Улыбаясь, я двинулся навстречу новым перспективам.

Врезавшись в пеструю толпу, я стал прокладывать путь к бару. Люди обтекали меня, как морские волны. Они были повсюду. Их случайные прикосновения, запахи всевозможных духов, мелькавшие лица окружили со всех сторон. Как же это восхитительно – чувствовать себя частью толпы! Пораженный этим внезапным открытием, я остановился, наслаждаясь удивительным, ранее неведомым мне ощущением. Раньше думал, что являться частью чего-либо зазорно, но теперь вдруг понял, насколько приятно это может быть. Пожалуй, дело в особой энергетике, которая пронизывала танцующих, перетекая из одного человека в другого.

Тряхнув головой, чтобы отогнать навязчивое желание раствориться в людской массе, я заставил себя вспомнить о деле. Ярким пятном впереди проступили очертания бара. Как корабль в непогоду, огибая скалы и рифы, я пошел на свет этого маяка и, достигнув цели, первым делом решил что-нибудь заказать. Ослабленный зельем организм требовал подпитки, и алкоголь вполне мог сойти за топливо. Но не успел сделать заказ, как кто-то положил руку мне на плечо. Оглянувшись, я увидел сверстника: худощавого парня с по-девичьи длинными ресницами. Его серьезные глаза притаились в их обрамлении, словно ожидая ему одному известных неприятностей. Этот взгляд настолько не вязался с атмосферой всеобщего веселья, что сразу стало очевидно – парень пришел по мою душу. Не говоря ни слова (я все равно ничего не услышал бы в таком шуме), парень кивнул в сторону, приглашая следовать за ним.

Я торопливо соскочил с барного стула, едва поспевая за провожатым, который профессионально лавировал между танцующими. Не обращая внимания на окружающее, я изо всех сил старался не потерять в толпе темно-серый пиджак, и опомнился только, когда мы подошли к лестнице. Парень впервые оглянулся, и, убедившись, что я все еще иду следом, поднялся наверх. Мы попали в длинный прямой коридор с множеством дверей. Музыка осталась позади. Здесь царила тишина, и лишь по легкому дрожанию пола можно было догадаться, что где-то внизу продолжается дискотека.

Наконец мой провожатый остановился у очередной серой и невзрачной двери, которая ничем не выделялась среди остальных. Постучав костяшками пальцев, парень, не дожидаясь ответа, подал мне знак войти. Толкнув дверь, я робко переступил порог. Атмосфера таинственности, которой случайно или намеренно было окутано происходящее, настораживала.

После яркого танцпола глаза не сразу сориентировались в полумраке комнаты. Лишь немного привыкнув к новому освещению, я рассмотрел спартанскую обстановку кабинета. Единственным источником света была настольная лампа, повернутая так, чтобы хозяин кабинета мог ясно видеть меня, а я лишь едва различал его силуэт.

– Дмитрий Викторович, какими судьбами? – обратилась ко мне удобно расположившаяся в кресле за столом тень.