––

1ОПГ – организованная преступная группировка.

– Значит, слушай вводную. То, что ты видишь и в чём вынужден участвовать, это верхушка айсберга. Две трети айсберга находится под водой, где царят тишина и покой.

– «Поэт, однако», – удивлённо подумал полковник, но лицом не дрогнул.

– Над морем бушуют бури и шторма, а под водой тишина. Но иногда бури и шторма достигают и нижнюю часть и разрушают её. Тогда айсберг переворачивается.

– «Ни хрена себе! Он сценарии для театра не пишет? Образное у гражданина мышление».

– Так вот! Задача службы безопасности этого не допустить. Причём, как с помощью наших… Э-э-э… Как с помощью методов силовых структур, так и с помощью иных методов. Любых. Желательно законных. Предпочтительно законных. Так как нижняя часть айсберга находится в зоне давно прописанных и всем понятных правил и, в общем-то, правового, так сказать, поля. Это ясно?

Юрий не стал умничать, задавая вопросы, а Сергею всё было понятно.

– Понятно.

– Хорошо. Значит договорились… То, что творится на верху, не должно касаться основания. А в основании у нас чистый бизнес и политика.

– Про политику я не спрашиваю, но что такое, чистый бизнес?

– Понимаешь, Сергей. Через лет десять всё это, – он ткнул пальцем полковнику в перебинтованную грудь, – отомрёт. Эволюция. Ещё Дарвин говорил.

– Не революция, а эволюция? – удивился Юрий. – В как же это? Ведь меня хотели убить.

– Эволюция, брат. Именно эволюция. Выживает сильнейший. Естественный отбор. Вот государство по привычке, так как там на верху сидят бывшие коммунисты, хочет и переход от коммунизма к капитализму сделать революционными методами. Но у него ничего не получится, пока сильные не съедят слабых.

– Ты уверен, что мы выживем? – осторожно спросил Юрий. – Что мы – сильнейшие?

Балу хмыкнул, скривив правый уголок рта.

– Конечно уверен. Иначе бросил бы всё это, – он обвёл помещение пальцем, – давным давно и тихо платил бы кому-нибудь, кто покруче, дань.

– Так мы, вроде, и так платим ворам? В «Общак», в смысле.

– Это, Сергей Григорьевич, система, куда платить, как говорится, не западло. Воровским традициям лет, наверное, триста. Даже дедушка Ленин и Иосиф Виссарионович платили. А те, кто выступают против древних традиций, долго не проживут. Да и как не платить, если в нашем отечестве говорят, что от тюрьмы и от сумы не зарекайся. Вот попаду, не дай бог, «туда», как Серёга Ларионов…

– Не надо, – машинально сказал Сергей.

– Сам не хочу, слушай! – с кавказским акцентом произнёс Балу и рассмеялся.

Фраза была сказана так артистично, что даже полковник улыбнулся.

– Я тебе больше скажу… Макара Стреляного знаешь?!

Сергей кивнул.

– И то, что мы с ним компаньоны по рыбной теме знаешь?

Кивок.

– Ну так вот… Макар недавно ездил в штаты к Иванькову за «рукоположением».

Серёга удивлённо воззрился на Балу.

– Но не срослось. Да-а-а…

– Почему? – позволил вопрос полковник. Ему было, действительно, интересно.

– Джем1узнал и убедил Японца, что уже давно назначил положенцем Трифона. Но, думаю, Япончик и не думал назначать Макара смотрящим по Приморью. Вот потому и начали слать деньги в Джему. А сейчас и не соскочишь без войны. Мы это не афишируем, но воры среди своих тему светят, что де «Спортсмены» Владика башляют в общак.

Балу незаметно перешёл на приблатнённый язык. От одетого в дорогую пиджачную пару «джентльмена», на которого был похож Балу, неформальные выражения слышать было неприятно, и Юрий поморщился. «Шеф» заметил и удивился.

– Коробит от жаргона? А сам?

– Да, не-е-е… Нормально. Костюм глаз режет. А так, нештяг. Поливай!

– Костюм? – усмехнулся Балу. – Ну, да. Культурный дисбаланс? Есть такое дело. Форма противоречит содержанию? Хе-хе! С кем поведёшься, от того и наберёшься.