– Что же ты хочешь? – не выдержал я, наконец, вытянув из себя последние силы. – Учитель, он же может быть всем, чем угодно!

– Этого и хотел, – довольно улыбнулся Солев. – Чудеса ограничиваются только твоей фантазией и усердием. Из любой вещи возможно создать всё, что угодно. Пусть и в форме временной иллюзии.

Ох, учитель, как я сейчас благодарен тебе за этот урок!

Не знаю, сколько времени прошло. Во мне почти не осталось сил. Но, тем не менее, я был доволен собой и даже немного горд. Клянусь, за всю свою жизнь я не видел столько фокусов, сколько показал своим притаившимся зрителям. А они притихли, не перебивали, не всхлипывали, не канючили, не шептали. Даже мебель наверху двигать перестали…

Мне снова вспомнились слова учителя.

– Гляди, Ванитар, какие бы ты чары не накладывал, пусть они будут зрелищны. Люди жаждут чуда. И с большей охотой верят в результат увидев дым, искры, вырывающиеся из-под твоих ладоней, услышав грохот… Тогда и уважения больше, и оплата щедрее. А сотворишь чудо тихонечко, без показухи, решат – так и было, тебя на смех поднимут, ославят на всю округу.

Кажется, в доме посветлело. Во всяком случае, я явственно различал предметы без своего растерявшего заряд фонарика.

– Всё, дети, устал, – пробормотал я и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Интересно, как сильно я сегодня похудел? Одежда болталась на мне мешком. А я-то и так не толстый. – Вам понравились мои фокусы? – спросил я на всякий случай, облизывая пересохшие губы. Воды бы! А лучше поесть. Мяса. И побольше. И света бы солнечного!

– Понравились, – робко отозвался кто-то. – А ты придёшь ещё?

Я закатил глаза к потолку. О, Всевеликий, они хотят, чтобы от меня осталась одна прозрачная тень!

– Конечно, зайду, – как можно более убедительно произнёс я.

– Врёшь! – с детской жесткостью констатировала невидимая девочка.

– Послушайте, меня послали узнать, зачем вы так обошлись парнем, который был здесь до меня?

Так, кажется, у меня остались силы, чтобы встать и потихонечку добраться до выхода. Если, конечно, мне дадут уйти.

– Он не хотел с нами играть. Тогда нам пришлось играть с ним. Ему не понравилось, – просто ответили таинственные «детки».

– Очень весело! – буркнул я. Держась за стенку, я встал и сделал пару шагов. – Кто же вы такие? Кто вас создал?

– Папа Оридано.

– Кто он?

– Он построил этот дом.

Ясно. Безумный чародей порезвился. С чувством юмора у него было туго.

– Кто вы? – вновь повторил я вопрос.

– Дети, – ответ прозвучал так же исчерпывающе.

– Зачем вы здесь? Ваш «отец» умер двадцать лет назад.

– Нам обещали других детей. Настоящих. Мы бы с ними играли. Им бы не было скучно. Но папа Оридано умер, и никто не пришел.

– Ясно, – усмехнулся я, поражаясь собственной догадке. – Так это здание строилось как детский сад?

– Да. Наверно, – грустно прозвучало в полутьме.

– А вы, значит, не дождались… – пробормотал я. – Ладно, дети, пойду я. Может, зайду к вам на досуге…

Лестница нашлась неожиданно быстро. Но я не пошел наверх, а поспешил к выходу.

– Подожди! – окликнули меня у самой двери на улицу.

Я обернулся. Три сгустка тумана бледно светились в полумраке комнаты.

– Подожди. Ты чародей. Ты сможешь выдумать нас заново. Мы так давно были одни, что забыли, как должны выглядеть!

Странно, но я ни сколько не удивился этой просьбе. Я вернулся, сел в глубокое кресло в прихожей, поманил к себе первое туманное облачко, и, разбудив в своей душе дремлющего ребёнка, начал выдумывать.

– У тебя две русые косички ниже плеч, но не очень длинные. Твои большие зелёные глаза обожают смотреть на радугу после дождя. Ты любишь платья с воланами и крупные стеклянные бусы…