– Становитесь ближе к стволу дерева, джентльмены! – крикнул им по-английски господин в европейском костюме и с двустволкой в руках. – Спешите! Обезьяна будет нас сейчас атаковать.

С дерева повалились с шумом огромные ветви. Кто-то кидал их с самой вершины. Наши охотники поспешили последовать разумному совету и подошли к незнакомцу, около которого теснились четыре негра в крайнем испуге. У одного была проломлена голова, из раны обильно текла кровь.

– Жертва гориллы, вероятно? – спросил Андре, указывая на трупы.

– Гориллы, сэр, – флегматично отвечал европеец. – Она сидит на баобабе, почти прямо над нами. Я ее ранил, отчего она только еще больше рассвирепела.

– Мне мои негры сказали, будто обезьяна утащила какую-то женщину.

– Это правда. Обезьяна схватила ее на наших глазах и унесла на дерево. Матрос хотел ее защитить – и вот что с ним сделало чудовище. Негр тоже поплатился за свою попытку.

– А женщина?

– Все произошло так быстро, что я не успел сделать выстрела. К тому же я боялся задеть пулей даму. Впрочем, думаю, что обезьяна не успела причинить ей зла. Она, по всей вероятности, поместила похищенную даму на низких ветвях баобаба, потом, испугавшись выстрелов, оставила ее там, а сама поднялась на вершину. Я видел чудовище пару раз, когда она обламывала ветви, которыми в нас бросает. Но она очень хитра и ловка: покажется и тотчас же спрячется. Я никак не могу за ней уследить… Чу! Вы слышите?

С вершины дерева раздался резкий, отрывистый и громкий крик:

– Кэк-ак!.. Кэк-ак!..

Крик исходил как будто из металлической трубы и чередовался с глухим рычанием, словно чудовище, перед тем как крикнуть, старалось набрать в свои легкие как можно больше воздуха.

Негры в ужасе выбивали зубами дробь. Этого крика они не могли слышать без дрожи.

– Так что вы не можете указать в точности, где находится похищенная жертва? – продолжал Андре, упорно развивая свою мысль. – Вы даже не знаете, наверное, жива ли она?

– Yes. Но я надеюсь, что она жива. И я сделал все, что обязан сделать в подобном случае каждый порядочный человек.

– Нисколько в этом не сомневаюсь и готов оказать вам поддержку всеми силами; также и мои друзья. Если мы ее не спасем, то отомстим за нее. Итак – за дело!

Обезьяна по временам переставала кричать. Тогда слышен был треск ломаемых сучьев, которые, падая на землю, с шумом ударялись о стволы баобаба. Андре, напрягая зрение, оглядывал каждую ветку, стараясь обнаружить обезьяну. Вдруг, несмотря на все свое хладнокровие, он вздрогнул.

– Я ее вижу, – сказал он тихо. – Она на высоте около двадцати пяти футов. У нее из бедра течет кровь, но рана, должно быть, легкая, потому что незаметно, чтобы обезьяна ослабела. Посмотрим, не удастся ли ее свалить.

На земле лежал труп белого, по одежде матроса.

– А если вы ее еще больше раздразните, но не убьете? – спросил незнакомец.

– Постараюсь убить, – холодно возразил Андре. – Моя винтовка заряжена пулями калибра 8 при семнадцати с половиной граммах английского пороха. Если и при этих условиях я не убью гориллу, то, значит, мне особенно не везет.

Со свойственным ему изумительным хладнокровием Андре медленно поднял свою винтовку и прицелился сквозь густую путаницу ветвей и листьев.

Но выстрела не последовало. Обезьяна была невидима для невооруженного глаза.

– Вот несчастье! – пробормотал он. – Я потерял ее из вида. Вижу только неопределенное пятно…

– Помогите!.. Помогите!.. – раздался почти над самой его головой женский голос.

Кричали по-французски. Три друга вздрогнули. Нужно было торопиться, потому что этот крик неминуемо должен был привлечь внимание гориллы.