– Шеф, кто будет с вами спорить? – хмыкнул Иржи.

– Только дурак, – Купалов поднял палец, толстый, как утопенец, – или тот, кто подал заявление об увольнении!

У Страховского монастыря окунулись в силовое поле. Миновали Лоретанскую площадь с могилой и «Черным волом». По правую руку открылся дворец Шварценбергов, покрытый коричнево-белым орнаментом. Стали видны парадные ворота Пражского Града, а за ними – королевский дворец.

Вездесущей рекламы тут не было, зато можно было ослепнуть от вспышек сотен компаков. Туристы со всей Европы и из более отдаленных мест бродили толпами, гиды бормотали один и тот же текст на разных языках. Шустрые типы с бегающими глазками торговали всякой ерундой – путеводителями, видео о Граде, значками, майками, а из-под полы и легкими наркотиками. У самых ворот стояли в будках гвардейцы – дань старой традиции, едва не последнее напоминание о независимой Чехии.

Форма на них была летняя – небесно-голубая.

– Ну что, коллеги, – начал Купалов, когда они миновали гвардейцев и вошли в ворота, украшенные фигурами одетых в звериные шкуры гигантов с дубинами, – нет ли у вас желания поделиться соображениями?

– У тебя были кое-какие догадки, Семен, – проговорил Иржи, – но вчера ты не успел их высказать.

– Э, да… Так вот. Несмотря на то, что в исследуемых документах встречаются имена Вальтера Вюста и нескольких его подчиненных, они не могут принадлежать «Аненербе».

– Причины? – бросил Купалов.

– Первая – бумаги не оформлены в соответствии с бюрократическими стандартами Рейха, а «Аненербе» как часть СС не могла от них уклониться. Вторая – в сорок четвертом у общества не было денег на столь масштабные эксперименты…

Пока развивал свою мысль, трое историков прошли через второй двор Града. У величественного фасада собора Святого Вита свернули направо и выбрались к старому королевскому дворцу. Тут туристов оказалось еще больше. Гвалт стоял такой, что на некоторое время пришлось прерваться.

– Звучит логично, – проговорил Иржи, когда они миновали красно-белую базилику его небесного покровителя. – Но кто еще в Рейхе имел возможность и желание заниматься подобным?

– Я, конечно, не специалист, – директор института, всю жизнь посвятивший изучению системы концлагерей, подергал себя за бороду, – но мне кажется, что все серьезные псевдонаучные организации к тому времени приказали долго жить. Или я ошибаюсь?

– Почти, – сказал Семен.

Времени, потраченного на то, чтобы через Черную башню покинуть Град и по лестнице спуститься в Малу Страну, Радлову хватило, чтобы перебрать все варианты. Многочисленные торговцы, продающие туристам картинки с видами Праги, проводили захваченных беседой ученых разочарованными взглядами.

– Значит, некое общество арманов, жрецов-правителей, – хмыкнул Иржи. – Надо же, и почему я никогда о нем не слышал?

– Это как раз понятно, – Семен махнул рукой. – Все его члены погибли в сорок пятом, так что упоминания редки и не очень достоверны. Известно только, что в обществе каким-то образом оказался Карл-Мария Виллигут, «Распутин Гитлера», уволенный из СС еще в тридцать девятом, и Фридрих Хильшер.

– Хм… мда… это интересно, – проговорил Купалов, чуть отступая, чтобы дать дорогу группе возбужденно щебечущих туристов из Японии. – Но чем занимались эти коварные парни? Побери меня черти, если я понял!

– Слишком мало данных, – Чапек покачал головой.

Нескольких шагов не дойдя до метро «Малостранская», свернули направо, на Вальдштейнскую улицу. По левую руку потянулась стена, за которой шумели кроны одноименных садов, бродили по дорожкам павлины, а в прудах вальяжно плавали красные и золотые карпы.