Однако вместо того, чтобы закончить начатое, слуга подумал-подумал и залпом осушил содержимое шейкера.

– Хорошо! – взбодрился он. Отставил в мойку бокал, закинул в рот вишенку, схватил с нижней полки самую большую бутылку и поспешил в покои Смерти. Стакан с собой захватил один, понимая, что возьми он два, посиделки затянутся до утра.

Веточка мяты осталась один на один с безысходностью.

Заходя, Бравус искренне надеялся, что Смерть уже спит: ему не очень хотелось выслушивать пьяное нытье о несправедливости мироздания и все такое. Нет, так-то его хозяин – «мужик» суровый и справедливый, но, если выпьет, особенно после Ежегодного Собрания, держись жилетка.

Смерть не спал. И второй стакан у него был. И как не пытался Бравус придумать себе срочное занятие, через несколько дней ему пришлось смириться и выслушать обо всех несправедливостях этого мира. В мельчайших подробностях.

Вычеркнув из жизни неделю, на второй слуга стал замечать, что свежие подробности разнятся от изложенных в первоначальной версии. Но акцентировать на этом внимание он не решился, к тому же, с какого бока не глянь, их суть оставалась прежней: хозяина поимели!

– Представляешь, Бравус, эта скотина Недоорхус, – возобновились жалобы по новому кругу, – набрался наглости наклониться ко мне и шепнуть, что теперь я буду разгребать его косяки.

– Сволочь! – в двухтысячный раз согласился слуга.

– А я о чем! – стукнул кулаком по прикроватному столику Смерть.

– Бог ему судья!

Хозяин убрал руку с плеча слуги и внимательно на него посмотрел.

– Еще вина? – улыбнулся Бравус, понимая, что сморозил глупость.

– Хватит… – поморщился Смерть. – И, вообще, мне на работу пора – дел невпроворот.

Он попытался встать с кресла, но получилось не очень.

– Да как вы, Ваша Честь, в таком виде на работу-то пойдете? – заботливо поинтересовался Бравус, одновременно с этим сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

– Цыц! – рявкнул Смерть и предпринял новую попытку принять вертикальное положение. Но потерял равновесие и смог принять только горизонтальное.

– Ваша Честь! – спохватился слуга.

– Я сам! – рыкнул Смерть, после чего начал наглядно изображать, как нелегко приходится завалившимся на спину черепахам. Безрезультатно подергавшись на полу, он выругался и захрапел.

Бравус подоткнул ему под голову подушку, накрыл пледом и прошептал:

– Оно и к лучшему.

Масштаб бедствия, озвученный жнецами, оказался для их Главы не особенно серьезным. Конечно, узнай Сир Орхус до Ежегодного Собрания Высших Сил, что неприкаянные души нашли способ «контактировать» с живыми, это было бы настоящей катастрофой, но не теперь. Теперь – это головная боль Смерти. А мысль о том, что ему удалось не просто сохранить свой статус, но еще и подложить этому недоумку добротную свинью, согревала его душу вдвойне. Даже втройне, если учесть, какого, помимо всего прочего, удалось избежать головняка.

Восхваляя себя, Глава Службы мрачных жнецов занял излюбленное полурабочее положение: кресло откинуто до предела, ноги на столе, мечтательный взгляд в потолке.

– Хм-хм, – раздался недовольный женский голос, – не хочу вас отвлекать, Сир, но зачем вы меня вызвали?

– Ах да, Стервелла, совсем забыл, что вы здесь, – попытался отшутиться Сир Орхус, убирая ноги со стола, а вместе с ними остатки всего неофициального.

– Я вижу. – Окинув начальника укоризненным взглядом, секретарь одернула жакет.

– Позвал я вас за следующим… – Сир Орхус запнулся, понимая, что не до конца собрался с мыслями.

Однако Стервелле его проблемы были побоку. Ее недовольный взгляд недвузначно давал понять, что пауза и без того затянулась.