Внезапно глаза исчезли. Вот только что таращились на него двумя зловещими лунами, теперь на их месте сомкнулась темнота. Вверх по склону затрещали энергично раздвигаемые кусты – чудовище отступило в заросли. На дорогу посыпался десяток разнокалиберных камней.

«Ничего себе мамонт?! – Андрей вытер лоб. – Чуть камнепад не устроил! Он что там, деревья на ходу ломал?!»

«Сходи, посмотри».

«Спасибо, не надо».

Андрей взялся за сигареты.

«Мне и в кабине хорошо».

Растревоженный лес быстро вернулся к обычной ночной жизни.

«Интересно?.. – спросил у себя Андрей. – А медведи тут, случайно, не водятся?..»

«Ага!.. Крымские гризли… Нечего было зоологию сачковать в седьмом классе. Был бы в курсе…»

«Не будь дураком, – Андрей отмахнулся, прогоняя собственные страхи. – Обыкновенная бездомная собака. С мокрым носом и вращающимся на заднице хвостом… Собак в Дубечках не видал?»

«Хорошая собака! – не согласился пугливый внутренний голос. – Едва гору не обвалила».

«Про коз слышал когда-нибудь? Такое домашнее животное есть. С рогами на голове. Поменьше коровы, но больше кролика…»

«Приличные козы в ночью спят, где положено, а не шастают по лесам, как какие-то отмороженные вурдалаки!.. И потом, где ты слыхал, чтобы у коз глаза в темноте отсвечивали?»

Андрей почесал затылок в нерешительности. Слово «вурдалак» вызвало неприятную изморозь на спине. Между лопаток пробежали мурашки. Он поежился, внимательно поглядывая в окна. Одно дело о «вурдалаках» и прочих чудищах из лесной глухомани судачить на кухне городской квартиры. Совсем другое – помянуть их посреди безлюдного горного леса. В черную безлунную ночь… Совсем другое дело.

«Вон луна, придурок! Повылазило, со страху?!»

«Очень хорошо. В полнолуние они и активизируются. Фильмов не смотрел, лапоть?»

Андрей потянулся за пистолетом, взвесил в руке холодную сталь, и от души немного отлегло. Проверил оружие, заткнул за ремень. Покидать кабину вездехода ему совершенно не хотелось, но делать было нечего.

«Не хочется, но надо!» – любил повторять Бандура-старший, когда ему приходилось заниматься неблагодарной черной работой. Такой, которую представляется заманчивым либо отложить на далекое потом, либо свалить на другого.

Андрей хмыкнул и вылез наружу. Кинул взгляд на вездеход, подумывая, а не столкнуть ли машину с откоса. Искушение было велико, но, трезво взвесив все «за» и «против», он решительно отмел эту затею в сторону.

«Во-первых, – рассудил Андрей, – вездеход, валяющийся на дне теснины колесами кверху, могут быстро обнаружить. Крым, в конце концов, не Сибирь. Возникнут вопросы. У местных жителей, лесников, пастухов, грибников, а потом и у тех ребят, которым вопросы задавать полагается по долгу службы».

«Тебе это надо?»

«Мне нет. А тебе?»

«Мне тоже нет».

«Вот и чудненько».

В то время как грузовик на обочине, это заурядный грузовик на обочине и есть. Стоит себе, никого не трогает, и пускай стоит, до самого Второго Пришествия.

И потом, губить машину у Андрея просто не поднималась рука. Даже наоборот. Он ласково погладил холодный металл кабины, подумав, какой находкой был бы вездеход на отцовской пасеке в Дубечках. Андрей вздохнул, одернул одежду и, удостоверившись, что пистолет на месте, решительно зашагал прочь.

Первые полтора часа Андрей бодро вышагивал по асфальту, с упоением вдыхая сладкий ночной воздух. Кошмары куда-то отступили. Мышцы, на удивление, радовались выпавшим нежданно-негаданно нагрузкам. Андрей продвигался вперед с легкостью застоявшегося в стойле скакуна, вырвавшегося, наконец-то, на волю.

«А ты как думал? Сутки в кабине проторчать?» —