– Ты же знаешь, Валерка, Атасов от батареек работает.

– Тогда хоть песика пожалейте…

– В-волки по две недели без е-е-еды обходятся. И не дохнут.

– Так то ж волки, Эдик!..

– Поехали, го-говорю. Время не ждет.

Протасов смирился и полез за руль.

Не прошло и пяти минут, как обе машины покинули гостеприимный базарчик. На трассе Протасов надавил, с ревом обошел «Мерседес» и занял место ведущего.

– Е-если б он этого ма-маневра не сделал, я бы о его здоровье б-беспокоиться начал…

Андрей кивнул – тут и спорить было нечего.

В районе Каховки пересекли Днепр.

– Каховское водо-х-хранилище, – сказал Армеец, сверившись с картой. Днепр был намного шире того, что плещется под Киевскими кручами. Вода издали казалась коричневой. Злые волны, ненамного уступающие морским, сердито шипели. Ветер срывал с их гребешков белую пену и мелкой взвесью нес в сторону дороги. Картина была, если и апокалиптической, то неприветливой – это точно. По крайней мере, желания останавливать машину и лезть купаться не возникло ни у Армейца, ни у Бандуры.

Раскинувшаяся впереди равнина была ровной, как стол.

– К Пе-перекопу приближаемся. С-скоро Сиваш у-увидим…

Андрей хотел было рассказать Эдику историю, неожиданно выплывшую из подсознания. Про первую свою поездку на море – ему тогда исполнилось десять. Они ехали в красно-белом рейсовом «Икарусе», он, мать и отец. Отец, сидевший впереди, внезапно обернулся и сказал тоном заговорщика:

– Слушайте, братцы… Хотите игру?.. Кто первым море заметит, тому покупаем – чего душа пожелает. Идет?

После таких слов отца в воображении Андрея немедленно возник чудесный, восьмиосный грузовик, увиденный им пару недель назад в игрушечном отделе убогого магазинчика родных Дубечков. Грузовик был величиной с коробку из-под туфель. С вращающейся платформой и тремя ракетами, установленными на площадке. С тарелкой локатора на крыше. И главное – на разрисованной всевозможными циферблатами приборной доске ракетоносца внутри кабины имелось окошечко, вызвавшее особое восхищение Андрея. С помощью рычажка, спрятанного в носу ракетоносца, изображения в этом окошке менялись одно на другое. Последовательно нажимая рычажок, можно было вызвать силуэты вражеского самолета, танка и тяжелого военного корабля.

– Выбор цели! – тараща от восторга глаза, толклись у прилавка дубечанские мальчишки. Каждый из них, вне всякого сомнения, за обладание такой замечательной штуковиной отдал бы правую руку.

Вожделенная игрушка две недели не давала Андрею заснуть, а в первые дни он вообще ходил как чумной.

– И ракетоносец купишь? – спросил Андрей отца, ушам своим не веря.

– Море первым увидишь – считай, что он у тебя в кармане, – отец выглядел счастливым.

– За десять рублей?!.

– Хотя бы и за двадцать пять.

Дальше случилось то, что, очевидно, и должно было произойти. Андрей первым увидел море, разразившись такими победными воплями, что водитель автобуса едва не свернул в кювет. То ли мать и отец подарили Андрюше пальму первенства, то ли он честно ее заслужил, прыгая по салону «икаруса» от окна к окну, как посаженый в клетку бабуин, так и осталось в загадках. Все ракетоносцы, к огромному огорчению Андрея, к их возвращению с моря оказались раскупленными. Впрочем, отец сдержал слово, и Андрей не остался в накладе, получив совершенно потрясающий автомобильный паром, желто-зеленый, размерами с материнскую стиральную доску. С четырьмя легковушками на борту.

Едва Армеец упомянул Сиваш, который вот-вот должен был появиться на горизонте, история эта, позабытая накрепко, высветилась в мозгу Андрея почти в первозданной яркости. Словно слайд из старой коробки, спроецированный через диапроектор на экран. Так поразительно четко, что Андрей на мгновение увидел и отца, и мать, которой уже третий год, какне было на свете, и ракетоносец, с окошком для выбора цели.