– Зачем? – чуть заикаюсь. Потому что сижу на коленях у этого «маньяка», людей рядом нет. А те, что есть, заняты своими… игрищами! И помощи ждать неоткуда. – Зачем ты это делаешь?

– Чтобы ты не ушла. Зимой не будешь гулять без одежды. Так ведь?

– Шантажируешь меня? Вик, я не хочу. Ты собираешься…

– Куртку. И джинсы, - добивает, когда его пальцы ползут по моей ноге. – Будет тепло, не замерзнешь. Я обещаю.

– Но я не хочу раздеваться.

– Ты уже, в доме. Я видел тебя более раздетую. Так в чем проблема?

– Ни в чем. Пусти меня!

Не признаваться ведь, что в доме всё было… Просто по-другому. Казалось чем-то нереальным и выдуманным. И было не так страшно, хоть двое мужчин.

А сейчас всё кажется интимнее, более личным. Потому что мы с Виком наедине, рядом с друг другом. И его ладонь гладит моё бедро, медленно расстегивая пуговицы на джинсах.

– Вик!

– Поля, - едва усмехается, но морщинки на его лице разглаживаются. – Не бойся, я не сделаю больно.

– Пока ты не сказал, я не боялась. Хорошо! Ладно, я стяну джинсы, но тогда можно мне будет вернуться на своё сидение.

– Нет.

– Почему? «Нет» это не ответ, Вик!

– Это ответ. Законченное предложение.

– Тогда почему мой отказ не считается? Если я не хочу сидеть на тебе и…

– Ты хочешь, но показываешь характер для виду.

Фыркаю, отвернувшись от мужчины. Рассматриваю темный лес, пока машина медленно прогревается. Тяну ладони к печке, подставляя под поток горячего воздуха.

Но мужчина перехватывает мои ладони, зажимая в своих руках. Убирает к себе и медленно растирает кожу. Она горит из-за касаний и чужого тепла, пощипывает.

Дыхание Вика щекочет ухо, он словно специально дышит чаще и сильнее! Чтобы пустить мурашки по телу, непонятную вибрацию. Теплую, жаркую.

– Что ты делаешь?

– Грею тебя.

– Для этого есть печка.

– Нет. Я тоже справлюсь, я горячий, - фыркаю, сдерживая смех. Вик только подтверждает, насколько он простой. Говорит то, что хочет и думает, никакого двойного дна. – Что?

– Ничего. Я не привыкла, что…

– Тебя греют? Привыкай, теперь я буду тебя согревать. Холод больше не страшен.

– Да нет, я о другом. Ты просто говоришь… Как-то прямо, резко. Не в плане плохо, просто… Непривычно. Обычно все по-другому себя ведут, а ты такой… честный?

– Я не честный. Но если говорю, то правду. Ложь и хитрость… Это скорее про Арса, я не такой.

– И мы действительно будем сидеть здесь до самого утра? Ты ведь тогда израсходуешь весь бензин, да и для машины такое вредно. Разве нет?

– Да, но ничего страшного. Мы не можем уехать, Поль. Лучше посидеть здесь, чем вернуться в дом. Здесь безопасно.

– А дома нет? Тогда почему мы не можем пойти в поселение?

– Там другие люди.

– И что? Или… Погоди… - сознание простреливает догадкой, и я разворачиваюсь, чтобы увидеть лицо Вика. – Ты не хочешь, чтобы другие видели меня? Другие мужчины?

Мужчина кивает, дважды. Даже не хмурится и не юлит, просто отвечает правду. Я сижу, замерев. Перевариваю информацию, потому что это такой бред.

Во-первых, он же не может меня ревновать! Мы даже не знаем друг другу, и он мне никто. Во-вторых, он не имеет права! Я ведь свободная и никому ничего не обещала.

Только не рискую об этом говорить, от греха подальше. Зачем лишний раз тревожить мужчину, который и так кажется слишком собственником. Особенно, когда его глаза словно горят в темноте.

Вздрагиваю, когда в машине оживает сигнализация. Пассажирская дверца открывается, а на сидение падает Арс. Отряхивается от снега и мне кажется, что на пальцах мелькает красные капли.

– Вот мы снова и втроем, принцесса. Соскучилась?

– Нет!

– Хм, кажется, кто-то врет. А за ложь полагается наказание.