– Могло быть, но еще не вечер.

– Вам не кажется, что вы слишком самонадеянны?

– Нет, а тебе?

– А мне кажется.

– Креститься надо там, в углу, икона висит, начинай. Или просто у Славки потом прощения попросишь за измену?

Откуда он знает? Егор, чертов балабол.

– У меня нет никакого Славки, я свободная женщина.

– Похмелье, да, свободная женщина? Голова болит? А выпила всего-то ничего, водка, кстати, хорошая.

– Это Егор приходил?

– Да, назвался Егором, жена Зина, а соседи сгорели год назад. Там что-то связано с холодцом и самогоном. Пойдем, похмелю тебя, Евгения. 

– Я не похмеляюсь.

Мужчина ушел на кухню, стоять и строить из себя оскорбленную барышню было глупо и совсем не к месту. Просто хотелось пить и умыться, а еще вытащить свою машинку из сугроба и свалить в город. По дороге заняться самобичеванием, а уже дома заложить квартиру в банке и выкупить обратно ресторан, пока еще есть время.

– И не надо было слушать то, что говорил Егор, Комаров пьяница, он такого придумает, чего и не было, а жена его сплетница.

– Значит, Славка – это все фантазии соседа?

Захожу за занавеску, старенький умывальник встречает потрескавшимся зеркалом, ну и видок у меня. Умываюсь холодной водой, даже чищу зубы, хорошо щетка в упаковке есть в шкафчике. Рядом стоит другая зубная щетка, это, видимо, Владимира, паста, а еще туалетная вода.

Черный матовый флакон, золотая крышечка с буквой «К» и квадратом с выгравированным названием: «Intoxicate Kilian». Рука сама потянулась к нему, открыла, вздохнула сразу полной грудью. Что-то древесное: сандал, кедр, резкий аромат ударил по рецепторам, а потом начал раскрываться: корица, мускатный орех. Коньяк и кофе, вот чем пахла его кожа.

– Евгения, ты там живая?

Резко поставила флакон обратно, пригладила мокрыми ладонями волосы, собрала их в хвост резинкой, что была в кармане джинсов.

– А у вас есть чай? Я точно не буду алкоголь.

Вышла и остановилась у стола, рассматривая, как Владимир режет большие куски колбасы огромным ножом. Захотелось отобрать у него прибор и сделать все самой – красиво и эстетично.

– Чая нет, но есть вино.

– Надо было спаивать меня вчера и воспользоваться ситуацией.

– Черт, вот я дурак, надо было трахнуть тебя пьяную, все равно бы ничего не помнила. Я же всегда так делаю, как приезжаю в деревню и встречаю голым наглых девиц.

Начинаю закипать, этот наглый электрик выбешивает, а еще болит голова и хочется домой.

– Знаете, что, не нужна мне ваша колбаса и вино в девять часов утра, – смотрю на часы, что тикают на стене, забавный котик бегает глазками вправо-влево. Начинаю искать свои ботинки, пуховик, натягиваю шапку, беру сумку, что так и валяется в углу с ночи. – Извините за то, что вот так вломилась в ВАШ уже дом, но мне нужно в город, это у вас отпуск, а у меня дела.

– Не получится.

– Что не получится? – внимательно смотрю на Владимира, он, налив красного вина в чайную кружку, с аппетитом откусывает огромный бутерброд. Желудок жалобно заурчал, он бы тоже вот не отказался от куска колбасы.

– В город не получится.

– Это почему?

– Трасса заметена после вчерашнего.

– Чушь какая, службы должны были уже начать расчищать. Всего доброго вам и хорошего отдыха.

Мужчина ничего не ответил, вышла на крыльцо, глаза слепило от яркого белого снега и солнца, голову еще больше заломило от боли. Нет, надо домой и причем срочно.

И как я вчера не заметила эту машину во дворе? Черный внедорожник «Шевроле Нива», заляпанный грязью по самые стекла, очень контрастировал на фоне  так внезапно начавшейся зимы.

Под ногами громко хрустел снег, морозный свежий воздух делал мысли ясными.