– Проходи, дружок, проходи! – саблезубым медведем оскалился градоправитель, сжимая его плечо крепкими пальцами бывалого воина.

«Накрылся Виллька медным тазом!» – сообразил эльф и как можно доброжелательней сверкнул клычками. Ласковое обращение в устах мужчины сулило большие неприятности.

– Говорить с тобой будем сурьёзно, дружок! – не унимался Берен, затягивая его в дом с той же нарочитой неспешностью, с какой удав глотает законную добычу. – О женщинах, о, как!

– Так что ж о них впустую-то гуторить, на вкус бы смекнуть, али хоть пощупать! – заметно «окая», разулыбался Вилль.

– Ты мне в уши-то компот не лей! Девку свою успел ощупать, прежде чем в город потащил?

– К вам Темар заходил, да? – спросил эльф, напрочь проигнорировав «уши» и «свою девку». – Что сказал?

Берен пожевал губами, крякнул и, не стесняясь своего воспитанника, глотнул сидр прямо из бутылки.

– Говорит, спите вы, стражнички, пьёте, а по городу оборотниха твоя гуляет, людишками закусывает. А ты, значицца, попустительствуешь, так?

– Вы мне лапшу на уши не вешайте! Про Алессу я только вам и сказал… И с чего бы ей после года сытой жизни своих соседей рвать, а?

– Кто ж её знает? Может, норов взбрыкнул, может, с Агафьей чего не поделила… Ничего сказать не хочешь, а, дружок?

– Откуда ж мне знать про бабьи размолвки? – вполне естественно удивился Вилль. – Они из-за безделушки горячей, чем из-за мужика повздорить могут! А почему вы думаете, что это она, может, зверь забрёл? Лесович говорит, Зосий в лесу шатуна видел…

– Загрыз, разделал и кишки на шею повязал?! Бусики, ядрёна ворона…

Берен поднял со стола длиннополую, по колено, кожаную куртку с вышитым на правой стороне груди золотым грифоном – гербом Неверрийской Империи.

– Ну, дружок, пойдём, – со вздохом произнёс градоправитель, опоясываясь и стряхивая с чёрного рукава невидимые пылинки. – Знахарку твою заарестовывать и под замок сажать.

– Вы… Нет! – Вилль лаской метнулся к дверям, загораживая выход собственным телом, и решительно положил кисти на рукояти сабель. Берен внимательно посмотрел на плотно сжатые губы и сурово нахмуренные чёрные брови воспитанника, и внезапно усмехнулся. Сейчас капитан Винтерфелл напоминал того затравленного и скалящего зубы на весь мир волчонка, которого он повстречал тринадцать лет назад.

– Небось, вклепался?!

– Ч-что? – моргнул эльф.

– Дурак ты, Винтерфелл! – проворчал Берен и присел на краешек длинного стола. – Сам понимаешь, что не зверь лесной набезобразничал, а нечисть. У нас в городе, окромя знахарки, нечисти больше нет! Не было и не будет! Ты на себя посмотри, сам за неё кого хошь порвать можешь… Что с тобой такое, Арвиэль?

Вилль закусил губу и весь как-то сжался, чувствуя, что напряжение уходит вместе с силами. Вклепался… Да, вероятно, со стороны именно так это и выглядит, но на деле всё гораздо сложнее.

– Каждый имеет право на жизнь. Это ведь ваши слова, верно? Я поступаю так, как вы меня учили…

– Она – нечисть! – упрямо повторил Грайт. – Зверь с человеческим разумом! Лучше бы ты её за воротами оставил…

– Неужели? – с издёвкой процедил эльф. – Почему же сами так не поступили? Она – истинный оборотень, и себя контролирует!

– Успокойся, – насмешливо сказал Берен. – И сядь. Мне ещё твоей истерики не хватало. Что ты намерен делать?

– Не открывать ворот, – всё ещё мрачно отозвался эльф. – Если это действительно нечисть, то просто так она не уйдёт. Да и мы не можем её выпустить, вдруг это кто-то из своих? Будем искать!

– Хорошо. Сегодня шестое вьюжня… У тебя неделя, плюс-минус пара дней… Панику в городе прекратить, Агафью похоронить, за знахаркой проследить. Действуй!