– Если не успею перевести здесь, возьму домой.

– Отлично. От москвички такого не услышишь. Действуйте.

– Простите, Владимир Петрович, такой широкий посыл в люди – это плата за вышибание вашей двери?

– Бросьте. Просто сейчас мне крайне невыгодно собирать руководителей отделов, чтобы вас представить. У нас возникла проблема, которую рано обсуждать коллективно, а вопросы будут витать в атмосфере и отвлекать людей от правильного восприятия задач.

– Тогда уточните, что вы подразумеваете под впечатлениями, которыми я должна буду с вами честно поделиться? Не о прическах же речь. Не о чашках кофе на столах.

– Конечно. Речь о настроениях. О трудоспособности. Вам ясно?

– Ясно.

– Идите, работайте.

«Полина, иди, трудись», – вспомнила я напутствие главного редактора, которое и привело меня к Градову. И сегодняшние слова полковника Измайлова: « Детка, не вздумай ничего расследовать, добром прошу. Иди и делай, что положено личному помощнику, не больше. Ты редакционное задание получила, а не мое». «Распосылались все», – шепотом проворчала я, выходя из кабинета. Тут в приемную ворвалась секретарша, которую я невежливо проигнорировала в свой первый визит. При ближайшем рассмотрении она оказалась смазливой тоненькой брюнеткой. И смотрелась впечатляюще – волосы растрепаны, задний шов юбки на боку, блузка застегнута через пуговицу. Не поймешь, от маньяков отбивалась на каждом перекрестке или просто зова будильника не услышала.

– Снова вы! – раздраженно выпалила она.

– Снова и надолго. Опаздывать не надо, – сочувственно надоумила я, – потому что самое интересное в офисах происходит с утра, дальше – рутина. Меня зовут Еленой Олеговной. Я персональный ассистент, как это теперь называется, Владимира Петровича. Намерена пробежаться по отделам, а потом мы с вами побеседуем. Пожалуйста, обеспечьте меня папками, ручками, блокнотами, бумагой для принтера, номерами внутренних телефонов, списком сотрудников с указанием должностей, документами в перевод и образцами ежедневного делового расписания шефа. Как к вам обращаться?

– Эльвира, – сердито ответила она.

– Не расстраивайтесь, Эльвира. Если оперативно и добросовестно справитесь, мое присутствие облегчит именно ваш труд. Согласны?

Она кивнула. Я выбралась в незнакомый, но наверняка не оригинальный мир, созданный владельцами фирмы «Реванш». Заблудиться без сопровождающих не боялась. После открытия коробки на балконе я уже ничего не боялась. Знала, отчаянная храбрость вселилась в меня ненадолго, и так спешила выполнить поручение Градова до пробуждения инстинкта самосохранения в этом гипотетически кишащем убийцами месте, что уложилась в час с четвертью. Успела даже сфотографироваться на пропуск и благополучно предъявить чужой недействительный паспорт при его выписке. Чтобы Владимир Петрович не заподозрил меня в халтурном сборе впечатлений, я еще тридцать минут приводила мысли в относительный порядок и дула сваренный Эльвирой хороший кофе. Она решила со мной поладить и принесла его сама. Все, что я просила, к тому времени уже громоздилось на столе. Я поблагодарила девушку от души. Она расплылась в довольной улыбке. Так реагируют на доброе слово дети и взрослые, которые получают маленькую зарплату. Я вздохнула и отправилась на первый доклад к Градову.

Не знай я об убийстве Сереброва, произошедшая в Градове перемена могла бы меня неприятно потрясти. Он выглядел так, словно с момента нашей встречи прошли сутки, в течение которых на нем возили воду. На голом, надо полагать. Потому что костюм остался с иголочки, узел галстука подтверждал наличие совершенства в мире, и ботинки посверкивали себе по-прежнему. Его растерянность подчеркивалась сногсшибательно дорогой обстановкой кабинета. Теперь он естественней смотрелся бы на фоне линолеума и кожзаменителя. Я не стала таращить глаза и восклицать: «Что стряслось»? Он, не имея представления о том, как осунулся, посерел и сник, выдавил из себя: