Спиннинга с безынерционной катушкой нигде не было. Ей нужен был именно такой, поскольку его можно забрасывать одной рукой, да и блесна подойдет легкая, десятиграммовый «доплер» или мелкая вертушка «рапала». Длинная рукоятка из пробки на старом спиннинге местами потрескалась. Посредине удилище было сломано и замотано серым скотчем, которым пользуются сантехники.

Элина попробовала согнуть снасть. Отремонтированное место выдержало.

Может, и этот сойдет.

На конце лески уже был привязан стальной поводок со следами щучьих зубов. Она положила в старый футляр для очков несколько воблеров, блесны – ложку и вертушку – и запихнула очечник за голенище сапога. Вышла из хлева во двор, глянула на белые облачка. Они, словно ангелы, принявшие причудливые формы, неспешно плыли по небу. Элина подумала, что день будет очень хорошим.

В этом она была совершенно неправа.

Двор перед хлевом зарос крапивой и иван-чаем. Сова прокосил в зарослях узкий проход, по которому Элина и отправилась в путь. Было душно. Воздух словно устал и, недвижимый, остался отдохнуть во дворе. Элина принялась насвистывать старый шлягер. Ей ответил певчий дрозд.

Иван-чай среди крапивы стремился вверх своими упругими стеблями. Через каких-то пару месяцев эти растения будут выше нее, сгорбятся и склонят свои покрытые розовыми цветами макушки навстречу августу. Постепенно они побуреют от нижних листьев до верхних, засохнут и умрут стоя, их засыплет снегом, который покроет тут все вокруг, воцарится тишина, и только луна будет освещать это белое безмолвие.

За хлевом по краю леса пролегала фермерская дорога. Она уходила под берег и вела через болото и заросли ивняка на поля между Большим и Малым заливом. Спустившись с пригорка, Элина сразу свернула с дороги в болото. Легкий путь закончился. Она обошла Укромное озеро с крупными окунями. Оно заросло по краям кустами ивы, ветки которых, царапаясь, оставляли на обнаженных руках белые и красные полосы. Ей это нравилось.

Комары, почуяв Элину, бросались к ней со всех сторон, и она их прихлопывала. Пахло болотом. Оно казалось сухим, но при каждом шаге нога уходила вглубь на несколько сантиметров, и среди травы проступала вода. Всякий раз, когда Элина вытаскивала ногу, болото издавало резкий всхлип, словно не хотело отпускать лакомую добычу. Она с осторожностью ступала на правую ногу, но самодельная повязка из скотча делала свое дело. Элина топтала сфагнум, багульник и пушицу, мелкие кустарнички, жесткие стебли которых переплетались между собой, словно электрические провода. Сезон цветения клюквы. Ее крохотные нежно-розовые цветочки свисали с кончиков цветоносов словно жемчужинки. Слишком красиво для такой топи. Местами на кочках побеги клюквы образовывали целые заросли, и Элина целилась в них ногой, потому что там, на кочках, сапоги не уходили в трясину. Она остановилась. В теплую погоду торфяные буки ползают быстрее, чем обычно, однако, слава Создателю, все равно это неспешные твари.

Известно, что лоси и северные олени, переходившие через большие болота, иногда проваливались, или их засасывало в мочажины, где торфяные буки впивались в сочные туши.

Как же трудно жить и выполнять множество нелепых дел. Ну вот, например, то, чем приходится заниматься сейчас. Насколько же проще покоиться в холодной глубине под покрывалом из торфа.

А вот ее учуяли и принялись нарезать круги кусачие мухи-пестряки и слепни. Облака сгрудились над лесом и как-то изменились. Элина подумала, что это движется не она, а само время. Что она, как и буки, и облака, – всего лишь серия стоп-кадров. В следующий момент Элина оказалась на берегу озера.