Когда последняя пара гончих воссоединилась, и охотники двинулись следом за ними, Сильван подбежал к ней и прошептал на ухо: – Ты можешь просто остаться здесь, Дим. Никто даже не оглянётся назад. Никто не узнает об этом, не вспомнит. Просто останься здесь.

Димити покачала головой с печальной улыбкой на бледных губах. Глаза её казались огромными, тёмными и полными страха, в котором она только сейчас в первый раз призналась самой себе, но она просто не могла позволить себе остаться. Тряхнув головой, Сильван отбежал и занял своё место. Медленно, неохотно, на ватных ногах она проследовала за ним. Из-за стены донесся приглушённый дёрном звук копыт. Скакуны ждали своих седоков.

С балкона своей спальни Ровена, Обермам бон Дамфэльс, встревоженно вглядывалась в удаляющуюся фигурку своей младшей дочери. Над высоким белым кружком её охотничьего галстука шея Димити выглядела такой тонкой и беззащитной. «Она – словно маленький бутончик», – подумала Ровена, вспоминая картинки с распускающимися цветами, виденными её в сказочных книгах, которые она читала в детстве. Когда-то у нее была целая книга о очаровательных добрых и ужасных злых феях, которые жили в цветах.

– Интересно, где сейчас эта книга. Пропала, наверное. Одна из тех «иностранных» вещиц, против которых вечно выступал Ставэнджер, как будто несколько безобидных сказок могли в чём-то навредить им.

– Димити выглядит такой крошечной, – сказала служанка Салла. – Такой крошечной. Плетётся там позади них всех…

Салла заботилась обо всех детях, пока те не выходили из младенчества. Димити, будучи самой младшей, оставалась для неё ребёнком дольше остальных.

– Ей столько же лет, сколько было Аметист, когда та сделала свой первый выезд. Она старше, чем была Эмми в ту пору.

Как бы Ровена ни старалась, она всё же не смогла сдержать тревоги в своём голосе: – Она уже не ребёнок, Салла.

– Но её глаза, госпожа, – пробормотала Салла. – Что она может понимать в этой Охоте. Похоже, что совсем ничего. – Конечно же, она всё понимает. – Ровена должна была верить в это – для этого и предназначались все эти тренировки; чтобы можно было быть уверенными, что сами молодые наездники понимают – всё это было вполне выполнимо при условии надлежащей подготовки.

– Она понимает, – упрямо повторила Ровена, становясь перед зеркалом и поправляя прическу на своих густых тёмных волосах. Её собственные серые глаза смотрели теперь на неё обвиняюще, но она лишь поджала губы.

– Ничегошеньки, – упрямо произнесла Салла, быстро отворачиваясь, чтобы избежать пощечины, которую могла бы отвесить ей Ровена. – Она похожа на вас, госпожа. Она совсем не создан для этого.

Ровена надоело смотреть на себя и она решила сменить позицию. – Её отец сказал, она должна!

Салла не возражала против этого, ведь в этом не было бы никакого смысла. – Она не создана для этого, так же как и вы. Вас то он не заставляет…

О, как же, как бы ни так, подумала Ровена, вспомнив все те мучения, что ей пришлось пережить. Он заставлял меня делать так много вещей, которых я не хотела. Позволял мне не ездить верхом, да, но только во время беременности. Семеро детей, которых он мне подарил, тогда когда я хотела только одного или двух. Заставлял меня скакать верхом до тех пор, пока я не состарилась. Заставлял меня приводить детей на Охоту, когда я этого не хотела. Сделал их всех такими же как он сам, кроме Сильвана. Что бы ни делал Ставэнджер, Сильван остаётся верен себе. К счастью Сил достаточно умён, чтобы скрывать свои истинные убеждения. И Димити, конечно, тоже остаётся Димити, но сможет ли она скрыть свои чувства этим утром? Сможет ли совладать с собой?