Тёмный сгусток вырвался изо рта Кольбара и рассеялся в спёртом воздухе, а тело его вновь рухнуло в багровую лужу на полу. Едва остатки магии Альхиора растворились, им на смену пришёл едкий запах, что полз откуда-то с лестницы. Комнату заполнил густой серый дым. С другого направления, из глубин заброшенного поместья, поползли языки пламени.

Они выругались почти хором. Варион бежал впереди всех и добрался до лестницы вместе с Хлыстом, но тут же остановился. Весь пролёт был охвачен пламенем, проглотившим путь на первый этаж. Оно покрывало ступень за ступенью и уже почти достигло Лис.

– Он нас отрезал, – подметила Сойка очевидное.

– Теперь все здесь сдохнем! – взмолился Котелок.

– Сдохнем, но позже, – отрезал Варион. – И точно – не здесь.

Он побежал обратно, старясь не поскользнуться на кровяных потёках. Химера не оглядывался, но слышал, что Лисы не отставали. Перемахнув через два переплетённых трупа, Варион преодолел выбитую им же дверь. Перед ним вновь возникла просторная комната, где он в последний раз видел Лейну Броспего. Пламенные тиски уже сжимались с двух сторон, почти не оставляя Химере времени на раздумья.

Ещё с улицы он заметил, что выбитые Альхиором стёкла никто не починил. Варион медленно взобрался на хлипкий подоконник. Ухватившись за остатки рамы, Лис высунулся наружу и оценил расстояние. По меньшей мере три сажени отделяло его от ближайшего сугроба. Оставалось лишь надеяться, что снега к середине зимы выпало достаточно.

Варион задержал дыхание и шагнул в пустоту. Ему казалось, что полёт длился куда дольше положенного. Ещё наверху он закрыл глаза и попытался не думать об опасностях, которые обступили беглых Лис. Гвардейцы герцога Содагара в Приюте, городская стража на улицах, Альхиор, побоище в Яголле. И беспощадное в своём безразличии пламя, что пожирало проклятый особняк.

Земля встретила Химеру холодом. Он не мог вдохнуть и едва шевелился под тяжестью сугроба. Снег был везде. Он проник в его вымокшие сапоги и рукава, за шиворот и даже в брюки. И всё же Варион выжил. Спустя то, что казалось вечностью, а на деле было парой мгновений, он сумел выбраться из-под сугроба.

Рядом с ним уже приземлились Хлыст и Вереск. Вскоре и остальные Лисы покинули горящее поместье. Огонь вовсю пожирал белокаменное здание, не оставляя шансов его брошенным перекрытиям. Яголл стал вечной могилой для дюжины смельчаков из Приюта, наёмников Кольбара и незадачливых слуг, нанятых Кранцем Родейном. Увы, сам Химера-старший погиб слишком рано, чтобы увидеть этот кошмар наяву.

И всё же Варион надеялся, что там, за незримой пеленой меж двух миров, сам Чёрт позаботится о том, чтобы Родейн хоть одним глазом узрел последствия своих действий. Чтобы он почувствовал боль каждого, кто погиб в Яголле, в Приюте или на улицах города в этот день.

– Вот тут Настоятель был прав, – Полоз первым нарушил молчание после прыжка веры. – К Чёрту магов.

– И его к Чёрту, – добавил Варион. – К Чёрту вообще всех. Мы теперь сами по себе.

Лисы успели добраться до ворот Яголла, когда крыша поместья с грохотом обрушилась.

– Тут ты не совсем прав, – возразила Вдова. – Только мы и есть друг у друга. Нам надо держаться вместе.

– Мы попробовали, – буркнул Хлыст, указывая дрожащим пальцем на пожарище. – Вот, куда нас это завело. Всему конец. Назад не вернуться, а идти некуда.

– Жрать хочу, – добавил Полоз.

– Это уже не имеет смысла, дружок, – Вереск слегка приобнял караульного. – Мы сегодня раза три чуть не умерли. Считай, что призраки. Зачем призракам еда?

– Вот именно, что не умерли, – оборвала его Таделия. – Химера должен был умереть три дня назад в Баланоше. Потом я должна была умереть вместо него. Но мы ещё здесь. Что-то же это значит?