Вася с Сережей относились к происходящему по-разному. Васе было слегка противно и страшно, он был ментом, как и его отец и дядя, и он трижды участвовал в подавлении бунтов в колониях: бессмысленных, жестоких бунтов с захватом заложников, с пьяными, плохо соображающими зэками, которые шли прямо на выстрелы и продолжали идти, когда очередь вырывала из их клифтов клочья полусгнившей ваты пополам с мясом и кровью.

Однажды молодой зэчара, смирно лежавший в грязи с руками на затылке, вскинулся, когда Вася наклонился его обыскать, и обеими руками глубоко всадил в живот Васе заточку. Зэка тут же разорвало на куски выстрелами, Вася рухнул рядом, судорожно зажимая живот, и две недели валялся между жизнью и смертью.

Ненависть к зэкам сидела в Васе очень глубоко, и хотя Александр Лосев на черном блестящем «БМВ» ничем не напоминал сумасшедшего зэчару, Вася очень хорошо понимал, что если не сам Лосев, то его мелкая свита может с легкостью оказаться в местах не столь отдаленных. А между тем было ясно, что охрана – это только первый этап. Либо Лось не доверяет кому-то в своей бригаде, либо явно решил расшириться – а за чей счет, как не за счет нищих и великолепно обученных спецназовцев? Рано или поздно от Лося должно было поступить предложение, не входящее в рамки охраны. Отказаться – значило почти наверняка с треском вылететь из спецназа. Согласиться – значило заняться самой настоящей уголовщиной, такой, которая как раз и приводит за страшную колючую проволоку, где бритыми зэками в вытертых бушлатах помыкают менты, кумы и безжалостные люди с синими куполами, выколотыми на волосатой груди. Это Лось не попадет за решетку, отмажется. А он, Вася, – ментяра, его сдадут первым.

Сережа мыслил совершенно по-другому. Он пришел в отряд позже, колоний не видел, зато шесть месяцев провел в Чечне. Три или четыре раза он чудом оставался жив, однажды, ввалившись в село, голодные и уставшие, они увидели привязанную к забору маленькую горную коровку, которая жалобно мычала – вымя ее было переполнено молоком. Сереже велели взять ведро и подоить корову, но пока он искал ведро, к корове бросился пацан из другого взвода, и тут же и корова, и пацан взлетели на воздух. Про пацана потом говорили, что он остался жив, но потерял обе руки и ногу, и Сереже долго снилось, что он отыскал ведро допрежь пацана.

Сережа вернулся из Чечни с дикой верой в собственную удачу и с отчаянной жаждой жизни, а хорошая жизнь в воображении Сережи выглядела очень просто: классная жратва, красивые телки, машина «Мерседес» и много-много бабок. Служба в спецназе не могла дать ни «Мерседеса», ни бабок – в бизнесмене Александре Лосеве Сережа видел человека, который мог продать ему билет в рай.

Поэтому, когда сегодня утром Лось спросил Серегу, как дела, тот долго жаловался на задержанную в прошлом месяце зарплату и собачью жизнь и в конце концов просто сказал:

– Ты бы нам чего подкинул.

Лось поглядел на него пристально.

– Я твоему начальству деньги плачу, – сказал Лось. Но интонация у него была какая-то задумчивая.

Спустя пять минут машина подъехала к офису ООО «Снежинка». В офис Лось зашел вместе с охранниками и ждал минут пять, пока в дверях не появился улыбчивый и круглый, как баранка, армянин. Армянин увел Лося в глубь кабинета, но сидели они там недолго. Лось вышел минут через пятнадцать, явно расстроенный, сел в машину и буркнул:

– Поехали!

– Случилось чего? – спросил Сережа.

– Козел черножопый… – неопределенно пробормотал Лось.

– А чего он сделал?

Лось не ответил, и они поехали в оздоровительный центр. Вопреки прежним разам, Лось пригласил охранников с собой: они позанимались на тренажерах. Лось был в хорошей спортивной форме, разве что чуть полноват, однако явно уступал обоим молодым спецназовцам. На тренажерах это было еще не так заметно, но потом Лось затеял спарринги, и Вася тут же сбил его на татами.