Есть одна беспроигрышная идея. В детстве помогала. Встаю и снова иду к дивану. На этот раз ложусь, свернувшись калачиком. Сейчас бы поплакать, но нет, не буду. Быстро ставлю на телефоне таймер, и ухожу в себя.

Стресс срабатывает эффективнее любого тумблера, и когда я слышу звук пищащего таймера, открываю глаза несколько отдохнувшим человеком. Доза дофамина разгоняет кровь, и я наполняюсь решительностью.

– Кирсанов, а вы зачем заходили? – набираю номер Руса, так и не встав с дивана.

– Хотел узнать, надо ли подвезти домой, – недовольно рычит в трубку.

– Конечно надо! – мгновенно реагирую. Может у нас еще не все потеряно? Мало ли, какие обстоятельства были у Халка, раз он так быстро ушел?!

– Прекрасно, через пять минут подам машину.

И гудки. Ладушки. Марафет. Нужно поправить меня, слегка помятую. Трусики снять, помаду добавить, духи обновить, шпильки из волос убрать… Таааак, вроде бы все.

В машину не сажусь – а практически вплываю. Снова на заднее сидение. Повторяю свою позу на диване. Соблазнить, я должна соблазнить Халка!

Однако… Странный взгляд в зеркало, и в меня летит косуха.

– Замерзнешь, – слишком низким голосом добавляет Рус.

Ой–ей. Меня только что раздавили, как таракана тапком. Сжимаюсь вся, и слезы сами вырываются из глаз. Едем молча, под мои всхлипы.

– Эля, я все понял. Ты боишься, да? – повернувшись вполоборота, спрашивает участливо Рус, когда мы останавливаемся у светофора.

– Ээээээ…

Боюсь? О чем он, вообще, говорит? Мне до ужаса стыдно, а еще больно – там, где прячется эго. Ну и еще, я ощущаю дичайшее неудовлетворение…

– Ты думаешь, что я тебя выдам, в компании, да? – выдыхает верзила.

Опа–па! А вот на этот счет в моем, казалось бы продуманном, мозге не сформировалось и жалкой мыслишки.

Боже! Эля! Ты что, мужик, думать одним местом?!

– Так вот, я тебе даю слово, что ни одна живая душа не узнает о том, чем ты занимаешься на работе, – окончательно добивает меня Халк.

Вообще – да, мне бы опасаться его языка. Ведь это может разрушить мою репутацию, а возможно и карьеру. Как будто финансовой дыры недостаточно. Да только слова Руса ничуть не успокаивают, а наоборот, делают больнее. Проверить бы его язык, на деле… Что–то меня опять не в ту степь заносит…

– Руслан, скажи, я тебе совсем не интересна, да? – Еще никогда прежде мой голос не звучал настолько жалко. – Ну, как женщина?

– Доброй ночи, Эльвира Алексеевна, – с нажимом отвечает Халк, перейдя на исключительно деловой тон.

Бубух. Звук лопнувшего шарика закладывает уши. То разлетается в хлам моя самооценка.

Безнадежно утраченный, вернее – так и не обретенный, мужчина сидит, глядя перед собой, собирается отъезжать. Угум, меня ж на выход попросили, а я сижу и жду манну небесную…

Неожиданно меня озаряет догадка: а что если…? Вытаскиваю из сумки кролика, и бросаю на колени Русу. Тот непонимающе смотрит на меня.

Ну точно, все сходится! Не женат. Семьи нет, домашней пищи тоже, а почему?

– Держи, мой цветной друг. Тебе нужнее, – стараюсь не фыркать. Нельзя таких людей унижать. Нельзя. Они же тоже люди, в конце концов. Собираюсь духом и продолжаю: – Даю тебе слово, что ни одна живая душа не узнает об этом. От меня – точно!

Бубух! Похоже на звук упавшей челюсти.

– Ну и заодно узнаешь хоть, как пахнет женщина, – молвлю напоследок. А теперь – самое время с гордо поднятой головой удалиться.

Бубух. А это уже я с громким звуком захлопываю свои фантазии, и вместе с ними сердце. На всякий случай.

“Кофе глоток и бегом на работу. Погружаюсь в метро, убиваю зевоту, чтоб не опоздать, чуть не вылез из кожи…”

Красиво поет Лепс, прям над ухом так. Громко. Стоп, что?! Телефон!