– Что ж, не я одна вижу вас изнутри, – надменно произнесла она, стараясь не расплакаться.

– И ваша прекрасная внешность вполне соответствует вашей душе, мой мальчик, – снова вмешалась леди Пэндл и бросила на дочь предостерегающий взгляд. – Передайте тетушке Мелиссе, что мы конечно же приедем. Если же мне удастся вытащить господина Пэндла с полей и оторвать его от нашей милой Ровены, он тоже поспешит оказать вам поддержку в таком важном деле.

– Благодарю, миледи, весьма признателен, – ответил Джек, и на Джессику внезапно нахлынуло ужасно неженственное желание как следует пнуть его благородную лодыжку, чтобы он, а не она хотя бы раз в жизни неловко захромал прочь.

Но мать уже поднялась с места, опираясь на услужливо протянутую руку Джека, это означало окончание раунда. Теперь противники могут разойтись по своим углам.

– Рад буду снова приветствовать вас в Эшбертоне, Принцесса, – шепнул он на прощание, ловко подсаживая их в экипаж.

Джессика расстроилась окончательно.

– Вы и не заметите меня среди множества благовоспитанных юных красоток, – нарушила она этикет.

– Ах, Принцесса, вас-то я всегда выделяю, – ответил он так, словно напрашивался на благодарность.

Он отступил, и на его симпатичном лице заиграла уже знакомая невыносимо высокомерная улыбка. Лакей захлопнул дверцу, Джек небрежно махнул рукой в прощальном жесте и скрылся в темноте, вооруженный всего лишь прогулочной тростью. «Верно, еще и насвистывает, словно нарочно приглашает ночного вора отважиться напасть на него», – сердито думала Джессика.

– Если ты и далее будешь так же прилежно выполнять свои обещания, мы с отцом, пожалуй, вынуждены будем отречься от тебя, – едко сказала матушка.

– Что вы имеете в виду? Я всегда придерживаюсь своих обетов, – возразила Джессика, задетая за живое гневным тоном матери.

– Всего полчаса назад ты клялась, что будешь ласкова с Джеком, и в конце концов повела себя с ним как разобиженный ребенок. Скандал, да и только!

– То-то у меня предчувствие, не остаться бы сегодня без ужина. – Джессика постаралась свести все к шутке.

Она понимала, что мать в общем-то права. Поддавшись унынию, представив, что Джек женится и это событие разрушит ее привычный мирок до основания, она позволила этим эмоциям подавить все навыки добропорядочного поведения.

– Придется заложить за щеку камешек, чтобы не распускать язык, – пообещала Джессика, внутренне приготовившись блюсти данное слово хотя бы в течение двухнедельного пребывания в доме Джека.

Джек Сиборн – достаточно воспитанный джентльмен, и у нее нет причин держать камень за пазухой, да он и не расстроился – какое ему дело до нее? Он не злопамятен, и в дальнейшем, после этого визита, им суждено видеться лишь случайно, на каких-нибудь особо официальных мероприятиях. У нее семеро братьев и сестер, у него пять двоюродных, впрочем, нет – четыре, исключая Рича, плюс куча более дальних родственников. Скорее всего, им предстоит раскланиваться на крестинах и помолвках – «герцог Деттингем с супругой – мисс Пэндл», – после чего старая дева, предпочтя хорошее лучшему, увянет где-то позади праздничной толпы.

Разумеется, она заранее жалела ту бедняжку, которая обманется блестящей внешностью герцога Деттингема и не распознает его подлинной сущности. У него повадки тирана и неистребимое желание решительно перекраивать судьбы людей из своего окружения для их же блага. Нечего и сомневаться, такой муженек съест бедное дитя с потрохами. Однако помочь ему рассудительно выбрать невесту – вовсе не муки ада, скорее, ее долг. После такого испытания она спокойно сможет удалиться в деревню и разводить свинок или, скажем, вложить свои деньги в строительство каналов или паровых машин. Подобное предпринимательство прославит ее имя, и она прослывет богатой чудачкой.