Маленькая мордочка с неуёмной энергией начала взбираться по руке хозяйки к бутылочке.

– Срочно! Срочно! Просто немедленно корми ребёнка! Я первая! Я же маленькая, а Даня вон какой огромный. Он все съест! Мне не оставит! Лучше я первая! Сама все съем! Ему, так и быть, оставлю! Бутылку. И соску! Облизать.– вцепилась Маруся в соску и жадно засосала молочко.

А у самой столько энергии, что все четыре лапки продолжают при этом куда-то бежать.

– Ой, держи меня, Мама, крепче. И соску тоже крепче. А то я, или её проглочу, или с ней по кровати побегу. А она же большая, тяжёлая. Почти с меня размером. Так что, держи меня крепче! И лапки держи, чтобы не бегали сами и тебя коготками не царапали. И мордочку держи, а то вон как она от нетерпения вертится, – упрашивала Маруся, жадно насасывая соску, и извиваясь при этом всем своим маленьким тельцем.

– Мама, а девчонки все такие жадные и суетливые? – заглядывая в глаза спокойным и умиротворённым взглядом, спросил Даня.

Усевшись поудобнее у Наташи на коленях, он удивлённо смотрел на эту маруськину борьбу. «Вот, каждый раз кормят её люди вдоволь. Молочка всегда досыта хватает. И все равно она жадничает. Вертится, крутится, вырывается, на соске висит как пиранья. Странная она. И смешная», – рассуждал Даня в ожидании своей очереди кормления. Он точно знал, что молока хватит на всех. И только Маруська почему-то об этом до сих пор не догадывалась.

– Наверное, это потому что она ещё совсем маленькая, – решил Даня.

Потихоньку суета малышки стала затихать и только забавное посапывание оповещало всех, что её приём пищи пока не окончен.

– Уф, – довольная и уже сонная мордочка Маруси выплюнула соску.

Уф… животик стал упругим, как воздушный шарик. Даже лапки теперь никуда не спешили, а мирно свисали с хозяйкиной руки. Нежно подняв её к своему лицу, Наташа чмокнула малышку в крошечный носик и положила к тёплой грелочке в домик-коробку. Не прошло и полминуты, как енотик сладко засопел, провалившись в крепкий сон.

– Ну, что ж. Теперь твоя очередь подкрепляйся, мой маленький принц, – сказала Наташа, подхватывая на ручки Данечку. Размеренно и спокойно, как и подобает настоящему мужчине, Даня принялся за еду. Нежное поглаживание доброй руки хозяйки и вкусное молочко быстро убаюкали малыша и, не отпуская соски, Даня уснул прямо у Наташи на руках.

– Данька! Данька! Просыпайся немедленно, – Маруся прыгнула всеми четырьмя лапками на спящего маленького енотика.

– Ну я же уже проснулась! Смотри вокруг сколько всего интересного. А ты спишь! Все проспишь же! Вставай говорю! – не унималась маленькая егоза, прыгая на, не желающем открывать глаза, Дани.

Он, в отличие от неё, очень любил поспать. Только как тут поспишь, когда по тебе бегают, прыгают, кусают за уши и за хвост и пытаются ковырять глаза.

– Мама-а-а-а, ну, мама-а-а-а! Забери её! Я спать ещё хочу.—позвал жалобно малыш.

Приоткрыв свои сонные глаза на его писк, Наташа, не вставая, забрала маленькую непоседу к себе под одеяло.

– Давай поспим ещё, милая. Ночь на дворе. И кормить вас ещё рано, – уговаривала малышку хозяйка.

– Ага! Как же рано! Я же проснулась и хочу играть! Значит – самое время! – размышляла Маруся, вырываясь из наташеных объятий.

– Вот это здесь норка, – восхищённо оглянулась по сторонам Маруся, освободившись от сонных объятий хозяйки. Под одеялом, рядом со спящей Наташей, было тепло и уютно.

Глаза у енотов отлично видят в темноте, а размер маленького енота превращал пространство под одеялом рядом с человеком в целый невиданный и неисследованный Мир. И Маруся смело зашагала вдоль хозяйки навстречу приключениям.