Что же делать? Он был моим Мастером, я должна была подчиниться. Я подняла манго и, будучи очень предусмотрительной, спросила: «Бхагаван, могу я пойти помыть его?» Он сказал: «Нет, Деваки! Просто дай его Этому Нищему». Я подала ему манго, и он сказал: «Деваки. Принеси нож с кухни». Я знала, что манго отправится в мой живот! Но я должна была подчиняться и поспешила в кухню. И я молилась: «Господи, сделай, пожалуйста, что-нибудь!» Я принесла нож. И он показал мне манго: оно было таким плохим, надкушенным обезьяной, в точках плесени повсюду. Но на нем был один желтый участок. Идеально желтый. Как на очень здоровом фрукте. Просто желтый участок. Он сказал: «Деваки, ты видишь этот желтый участок?» «Да, Бхагаван». «Ты можешь вырезать его?» «Да, Бхагаван». Я вырезала и дала ему. Внутри он был очень красивый, красно-желтый. И Бхагаван взял его и стал есть. Он съел половину, а вторую дал мне. И я съела. И это было очень-очень сладко. Он был таким сладким, что я забыла о том, как выглядело все остальное. Йоги Рамсураткумар улыбнулся. И продолжил прогулку, как ни в чем не бывало.
Бхагаван никогда не говорил прямо. Он всегда учил меня через такого рода демонстрации. И вот через эту демонстрацию он дал мне ответ. Как проблеск ко мне пришло понимание: даже в таком манго он смог найти желтый участок, вырезать и съесть его. Точно так же в таких плохих людях, как тот грешник, люди, подобные Йоги Рамсураткумару, могут обнаружить хотя бы одну, но добродетель. И через нее они могут воздействовать на этого человека и начать свою трансформирующую работу. Понимаешь, что я имею в виду? Они никого не считают непригодным.
И в ту же минуту, когда я поняла это, я посмотрела на него, чтобы понять, права я или нет, и он подарил мне сверкающую улыбку и благословил. И я поняла, что права. Он дал мне вдохновение и правильный ответ. Вот таким образом он меня учил.
Однажды мы шли из дома Судама в ашрам и встретили группу иностранцев. Йоги Рамсураткумар был им неизвестен. Бхагаван улыбнулся им очень широкой сияющей улыбкой, но они ничего не поняли, а только отвернулись. И стали уходить. Глядя на это, я очень была расстроена. Я спросила: «Бхагаван, зачем ты сделал это? Эти люди совершенно равнодушны к твоей улыбке, в то время как есть сотни людей, которые ждут хотя бы одного взгляда от тебя, одной улыбки, а ты не обращаешь на них внимания. А эти люди совершенно ничего не понимают, они иностранцы и не обратили на тебя никакого внимания, а ты потратил на них свою прекрасную улыбку». И он ответил: «Деваки! Отец хотел, чтобы я улыбнулся им, поэтому Этот Нищий улыбнулся». И ты знаешь, когда он дает тебе подобный ответ, ты уже не можешь больше ни о чем его спрашивать. Он не пускался в дальнейшие разъяснения. Он просто говорил: «Отец хотел, чтобы Этот Нищий сделал это, поэтому я сделал». Поэтому я просто замолчала. И после некоторой паузы он сказал: «Что ты спросила, Деваки? Зачем Этот Нищий улыбнулся этим иностранцам? Деваки, знай, что никто для Этого Нищего не иностранец».