– Всё в порядке, я её заберу. Я собирался с ней поговорить. Неля, пойдём…

Цих взял подопечную за локоть, но та неожиданно проявила агрессию. Не успел никто ахнуть, как Неля мгновенно врезала доктору наук локтем в живот. Судя по всему, удар был довольно сильным: небольшой, но острый локоть девушки вонзился доценту аккурат в солнечное сплетение. Согнувшись от боли, он не заметил, как драчунья стремительным шагом направилась прочь, в сторону главного корпуса.

– Неля… постой… погоди… – прохрипел Андрей Петрович и, по-прежнему не разгибаясь, поковылял за ней.

Мы, остолбенев, глядели им вслед.

– Ну чисто Ума Турман, – Тим, как всегда, первым обрёл дар речи.

Я посмотрела на него и заметила, как он поправляет на отвороте кармана футболки небольшой позолоченный значок в виде герба Красногорска (изображение серебряной колонны на красном трехгорье с растущими по бокам от неё деревьями) – недавний подарок Марго.

– Знаете, Чёрная Мамба. В фильме «Убить Билла» – друг изобразил руками фехтование и удары. – Все его видели.

– Чего это на неё нашло? – Олег Евгеньевич судорожно поправил пиджак. – На них… Она даже не видела, куда шла! Глаза, как у робота или зомби… Я это… даже не успел сказать Андрею Петровичу, что к нему шёл…

Растерянно потоптавшись на месте, кардиолог с по-прежнему недоуменным выражением лица сделал нам ладонью что-то вроде прощального жеста, развернулся и удалился.

Я, подняв брови, посмотрела на Тима. Тот, моргнув, кашлянул и покачал головой.

– Я её знаю. Эта девчонка на складе работает. И как-то раз я поинтересовался, не мешает ли ей такая прическа работать. Тогда она, походу, была в хорошем настроении. А то представляешь, каких бы я люлей отхватил!

– Да уж, – охнула я. – Опять пострадаешь за недержание языка.

Отогнав от себя непонятную тревожность, я мягко, но уверенно коснулась его плеча, направляя в сторону нашего дальнейшего пути.

– На самом деле я догадываюсь, чего она так, – не без ироничного веселья произнёс Тим, когда мы двинулись вновь.

– Даже боюсь услышать твои предположения.

– Да спит она с этим Цихом, – с видом умудрённого опытом мудреца заявил друг. – Любовники они, а сейчас поругались.

– О как. Кто тебе такое сказал?

– Об этом судачат везде, Катюха, ты не поверишь. Даже ты с Валей теперь не тема номер один.

– И давно ты стал бабкой, собирающей сплетни? – поинтересовалась я. – Тим, бросай, тебе это не идёт.

– Сам не знаю. Старею, наверное.

– Ага, песок сыпется.

Дойдя до лестницы, мы дружно, не сговариваясь, поднялись на второй этаж и направились налево по коридору.

– Я вижу, ты уже выучил быстрый ход в нашу лабораторию?

– Да, через второй этаж мимо твоего кабинета, Катюха.

Когда мы дошли до его двери, Тим на мгновение задержался. Взглянув на табличку, он задумчиво посмотрел на меня.

– Мне не даёт покоя одна мысль. Почему, если сложить вместе все твои инициалы, получится «БЕС»?

Я закатила глаза.

– Тим, это старый прикол. Ему уже лет двенадцать. Хотя нет, больше – это ж был один из твоих аргументов, когда ты объяснял, почему мне стоит обращать внимание на других парней.

– Да, мне это больно было видеть. Из-за существования лохматого футболиста Катюша вновь и вновь ударялась в страшную драму.

– Ага… но тогда я была подростком. Буйство дофамина и эндорфина, – улыбнулась я, сама понимая, что объяснение вышло натянутым. Я даже не задумывалась о том, что было бы, если мы с Антоном в итоге не сошлись. Осталась бы я одна или вышла бы за кого-то другого? Но на один вопрос я так и не нахожу в себе ответа: смогла ли бы я сейчас в любом случае спокойно общаться с ним?