–Держи. – подал он одну из баночек жене.

–Ага. – Раиса не отрывала взгляда от темных контуров ГУМа.

Валера осторожно обнял её за плечи и попытался поцеловать в соблазнительную ложбинку между грудок. Два месяца непрерывной жары заставили почти все женское население города спрятать лифчики подальше в шифоньеры. И даже недавние дожди не восстановили утерянного навыка. Рая исключением не была.

Валера знал её тело столь же хорошо, сколь профессиональный шулер знает свою краплёную колоду карт. Но сейчас, в полусумраке, Раина высокая и упругая грудь, задрапированная тонкой белой футболкой с широким воротом, манила так, будто это было их первое свидание.

–Отстань. Жарко. – Рая проводила взглядом отъезжающий УАЗик инкассаторов, включила в салоне свет и записала в тетрадку 21.43.35.

–По ним часы проверять можно! За три дня разница всего в одну минуту. Ты обратил внимание, что вчера милиционер из магазина выходил их провожать. За руку со всеми прощался. А позавчера и сегодня другой дежурит. Не выходит. Только из дверей выглядывает. Вот.

–От твоих магических чёрных глаз не скроется никто. – Валера посчитал, что теперь поцелуй окажется весьма к месту: своего рода подтверждение комплименту. Но Рае было не до телячьих нежностей.

–Ты, по-моему, от жары совсем отупел. Ты не понял? Завтра милиционер опять выйдет. Завтра и надо на них нападать!

–Ну, вот, привет. Как ты себе это представляешь?

–Я?

–А кто же. Ты собралась нападать.

–Это ты должен представлять, как нападать. Ты обещал мне план. Уже сто лет прошло! Где твой план?

–«Есть ли у вас план, мистер Фикс?»

–Валерий, кончай дурака валять. Я жду. – Она уставилась на мужа своими чёрными, бездонными, как угольная шахта, глазами. И в глубине шахты отчётливо читалось предупреждение: увиливать дальше – смерти подобно. Отшутишься еще раз и окажешься на самом дне этой шахты, с большой вероятностью отвергнутым, а, может быть, и вовсе мёртвым. Рая в гневе редко задумывается о последствиях. Тем более, что машина, в отличие, от квартиры – идеальная сцена для Раиных моноспектаклей: маленький зал, один актер, один зритель и ни единого шанса на побег.

–Раюшка, давай еще пару дней последим. План есть. Честное слово, есть. Но требуется время на техническую подготовку. Нужно кое-что сделать, кое-чего прикупить.

– Не морочь мне голову.

– Причем тут твоя голова? Вот смотри: господа-чиновники не подумали, поторопились, наворовали денег – раз и казна оказалась пуста. Что делать? Снова поторопились, назанимали денег, а отдавать оказалось нечем. Как результат, в стране паника, рубль дешевеет, доллар из коридора выполз. До катастрофы рукой подать. А всё глупая торопливость.

– Не глупая торопливость, а умная вороватость. А страна им вообще по барабану. И, кстати, о долларе и рубле. Через неделю мы заберем эти четыре мешка денег: ни бутерброд на них не купим, ни квартиру.

– Не грузись ты так. Купим золотые червонцы. Обещают начеканить.

–Как же, жди. Они все время чего-нибудь обещают. Кстати о золоте. Пока тебя не было, опять ненормальный «Краевед» из пятой квартиры заходил.

– Про туннели рассказывал?

– И про туннели, и про разбойников, которые из них выезжали и купцов грабили. Еще сказал, что у военных миноискатель купил и уже знает, где сокровища зарыты. Просил сахара взаймы. Обещал за него золотом отдать, когда найдет.

– Сахар-то дала?

– Дала. Стакан. Куда деваться. Его же иначе не выпроводишь. Взял сахар, а потом, гляжу, с брезентовым мешком и лопатой пошёл золото копать.

– Ну, вот видишь. Теперь мы богатые. Стакан золота есть. Может, оставим ГУМ в покое?