Исаакович долго копался в шкафу, отсчитывая купюры и жалуясь на неблагоприятную экономическую обстановку.

– Валера, может быть, сто сорок хватит?

Валера укоризненно поглядел на нувориша.

– Ну, ладно, ладно. Будь, по-вашему. Но учтите, Валера, вы меня без ножа режете. Без копейки сижу. Доделал камин на даче. Фактически последние пятьдесят тысяч вбухал. На что буду жить – ума не приложу.

Домой Валера шёл довольный собой и судьбой. Теперь худо-бедно, но до среды можно будет протянуть. А там что-нибудь снова появится.

«С Черномырдиным они забавно придумали: дали орден, отправили в отставку. Все неприятные мероприятия по изнасилованию налогоплательщиков и инвесторов свалили на Кириенко. Судя по телевизионной информации, деньги в казну пошли. Чубайс суетится с западными партнёрами, помогает получить кредит. И вдруг ни с того ни с сего панический рост курса доллара. На сцену въезжает на белом коне спаситель отечества, финансовый гений Черномырдин. Рубль стабилизируется, все кричат «ура» и «воздух чепчики бросают». Лучшего трамплина для президентства не придумать. Вот только смена капитана в такую качку, не перевернет ли судно? Хотя нам-то что. Кого только Россия не пережила. И это переживем. Если, конечно, Ельцин новый фортель не выкинет. Его фавориты живут припеваючи, но не долго. Сегодня- наследник престола, а завтра – посол в Африке».

Рая встретила мужа привычным дневным репертуаром:

–Опять полвыходного пробегал. Вешалку вчера в кладовке оборвал, что, теперь мне её прибивать?

–Ну, кто оборвал – это еще вопрос. Во всяком случае. Преступление не только на моей совести. Оно, можно сказать, совершено группой лиц по предварительному сговору. – Валера с удовольствием вспомнил вчерашнюю ночь и улыбнулся.

–У тебя ни грамма ответственности. Осталось меньше шести часов, а мы совершенно не готовы. Ты подумал: где взять ружье?

–Чего?

–Чего, чего – ружье. Ты же видел, какие у них бандуры. Без ружья они деньги не отдадут.

–Рая, ты совсем рехнулась? Из ружья же убить можно. Ты готова стрелять в человека?

–А я и не собираюсь. Ружье должно быть у мужчины. А мужчина – это ты.

–Я должен убить ни в чем неповинного человека, только потому, что моей дорогой половине захотелось переехать в новый дом?

–Кто сказал: убить? Ты в воздух выстрелишь, они испугаются, мы заберем деньги, сядем в нашу «копейку» и удерем!

–Рая, я никак не могу понять: кто из нас двоих идиот?

–Конечно, ты. – Чёрные глаза смотрели на него в упор, нахально и, на удивление, спокойно.

–Милая, с твоими подходами только страной управлять.

–Поему?

–Ты решения принимаешь быстро и сразу. – Валера сделал небольшую паузу и закончил мысль. – А думаешь медленно и потом.

–А ты вообще не думаешь! Ты не думаешь, как мы будем жить, что мы будем есть, как вырастим нашего ребенка! В этом доме нет мужчины!

–В этом доме пока нет и ребенка.

–С таким мужиком как ты, никогда и не будет! Я сама достану ружье. Чулки я уже подобрала. Смотри! – Рая достала пару старых черных чулок и натянула один из них себе на голову. – Как видишь, я обо всем подумала.

Валера не знал, что ему делать: смеяться или плакать. Супруга действительно могла спереть ружье у кого-нибудь из соседей, напялить чулок и отправиться отбирать деньги у профессиональных охранников.

–Сядь и успокойся. – Валера попробовал усадить жену к себе на колени.

–Обойдешься! Кобель. – Раиса вырвалась из Валеркины рук и встала апротив него в позу атакующей пантеры. Чёрные глаза на фоне черных чулок смотрелись как провалы, а сплющенный побелевший носик придавал супруге вид совершенно демонический.