Гулять по крышам ни Фае, ни Кате еще не доводилось, и они, радостно кивая, согласились.

Леся прошлепала на кухню. Через несколько секунд вернулась, неся в руках три «Балтики 7» с упаковкой сушеных кальмаров. Взяла с подоконника пачку Marlboro и махнула головой в сторону входной двери.

Начинался закат, вместе с небом розовели серые кровли, купола соборов и шпиль Петропавловки. Петербург раскинулся перед ними, позволяя одним взглядом охватить все свои достопримечательные места, спрятал где-то внизу очереди туристов, спешащих прохожих и словно остался с тремя молоденькими девчонками наедине.

Леся заправски открыла бутылки зажигалкой, вручила по одной Фае и Кате, зачарованно оглядывающимся по сторонам и, подмигнув, заметила: «Охренительный вид, правда?» Подкурила сигарету, деловито продолжила:

– Дом старого фонда, но капремонт делали относительно недавно. Двенадцать лет назад или вроде того. Так что потолки течь не должны. Коммуналок не осталось, все соседи вполне приличные. Во всяком случае в подъезде не воняет, не харкают, не ссут. В самой квартире, как вы видели, ремонт небольшой нужно сделать, но ничего глобального – окна, батареи подкрасить, да стены в порядок привести. Плюс купить столы, стулья, этажерку и всякие милые штучки.

– Меблированное жилье без необходимости ремонта и покупок не хотите поискать? Или выйдет намного дороже? – уточнила Фая, зная, что изначально Катя искала вариант аренды, не требовавший вложений.

– Не в деньгах дело, – покачала головой Леся. – Мне хотелось именно пустую квартиру: без хозяйского декора, с минимумом мебели – кровати, плита, холодильник, все. А то к кому ни зайдешь, везде одна и та же совковая конструкция из стенки и двух кресел с журнальным столиком, обои цветастые дебильные, безвкусные картины, календари десятилетней давности да прочая унылая хрень. Выберем все сами, чтобы чувствовать себя как дома, а не у дяди. Среди своих вещей, красивых, с душой.

– Согласна, – мечтательно поддержала ее Катя. – Только боюсь, это даже подороже выйдет. Сразу, может быть, и не получится все сделать красиво.

– Да, но мы ведь с тобой никуда не торопимся! Кое-какое милое барахлишко у меня уже есть, у тебя, наверное, тоже. Я продолжу покупать по картинке, вазочке или коврику с каждой зарплаты.

– Ты не говорила, что работаешь. Кем?

– Ой, всякой ерундой, – весело отмахнулась Леся. – В теплый период на экскурсии по рекам-каналам зазываю, газеты у метро раздаю. Скоро будет холодно, хотела найти что-то в помещении и на днях устроилась промоутером в супермаркет. Если не знаете, это те, кто предлагают покупателям попробовать бесплатно всякие печеньки, сыры, напитки…

– И как? Удается совмещать с учебой? – с неподдельным интересом спросила Фая. В последние дни она сама начала задумываться о подработке: поняла, что ежемесячного перевода от бабушки с дедушкой будет хватать лишь на самое необходимое, а требовать больше у них или у Елены Демьяновны ей было совестно.

– У нас почасовая оплата, график гибкий. Можно смотреть расписание на неделю и заранее договариваться с супервайзером, когда выходить на смену. Конечно, учиться и работать – это сложнее, чем просто учиться, но зато денежка свободная бывает.

– Не подскажешь, как ты обычно узнавала о вакансиях?

– По-всякому. В связи с чем вопрос? Ищешь халтурку? Если хочешь, порекомендую тебя шефу. Он говорил, что нам еще девочки нужны.

Через неделю они вдвоем в красно-белых фартуках за стойкой Микояновского мясокомбината предлагали проходящим мимо покупателям нанизанные на зубочистки кусочки ветчины.