Через пару минут Владимир Морозов уже стоял на верхней палубе перед боцманом. К чести дедушки следует заметить, он сразу признался боцману в своём обмане и попросил убежища от грозящей ему смертельной опасности. Боцман хмуро выслушал, внимательно посмотрел в глаза русскому беглецу и, сочтя, видимо, что тот не лжёт, велел отвести его в небольшую каюту на корме. Судьба настоящего Клауса Мюллера осталась неизвестной, и потому боцман приказал Хопке на свой страх и риск до конца рейса считать русского Мюллером, а правду утаить от капитана.

«Schwalbe» вскоре отчалила и, оправдывая своё имя, резво набрала ход в юго-западном направлении.

С самого начала путешествия судьба без устали улыбалась дедушке. Оказавшись на «Schwalbe», он готовился сойти на берег в Констанце или в Варне. Однако турбоэлектроход устремился прямиком к Босфору, а вскоре дедушка узнал всё от того же Хопке, что на всём пути до Германии планируется только один заход в порт. И этим портом была Венеция. Более идеального варианта он представить не мог. Дело в том, что Владимир Морозов в качестве конечного пункта своего путешествия сразу выбрал Эрленбах, симпатичный городок на берегу Цюрихского озера. Там жил старинный друг его отца и преуспевающий коммерсант Вильгельм Кнаубе. Правда, связь с ним прервалась более двадцати лет назад, и никто не знал, жив ли он вообще. Если Кнаубе в добром здравии, то ему должно было быть лет шестьдесят или около того. Из рассказов отца Владимир составил представление о Вильгельме Кнаубе как о человеке, живо интересующимся наукой и обладающим приличным состоянием. Венецию и Эрленбах разделяли не более пятисот вёрст пути, практически, рукой подать. Хопке принёс из корабельной библиотеки большой цветной атлас, и пока «Schwalbe» стремительно шла по Чёрному и Адриатическому морям, дедушка детально изучил дорогу в Эрленбах, выбрав самый короткий маршрут через Больцано.

Когда подошли к Венеции настолько, что стали уже видны стаи голубей над площадью Сан-Марко и знаменитый силуэт колокольни Кампаниле, Владимир одел матросскую форму, которую принёс всё тот же Хопке. Смешавшись с командой, он сошёл на берег. Пройдя контроль по паспорту Хопке, дедушка вернул документ одному из матросов и тотчас двинулся в северо-западном направлении. В одном из трактиров ему удалось выменять карманные часы Павелъ Буре, давнишний подарок отца, на пять никелевых монеток достоинством в две лиры каждая. Половину этой суммы он сразу потратил на старый спальный мешок и пару лепёшек. Найдя дорогу на Больцано, дедушка с лёгким сердцем отправился в путь. С самого начала, как только стало известно об остановке в Венеции, он мечтал совершить пешее путешествие по здешним местам подобно юному Жан-Жаку Руссо. К слову сказать, другого варианта его финансовое положение и не предполагало. Маршрут пролегал в сельской местности вдоль горных долин, по зелёным лугам через быстрые холодные реки с тяжелой водой млечного цвета, под синим небом, обрамлённым белоснежными вершинами альпийских гор. Владимир ночевал там, где его заставала ночь, а питался хлебом с водой и овечьим сыром, купленным у пастухов, благо, все они понимали по-немецки. Прошла неделя, и впереди, наконец-то, показалась голубая полоса Цюрихского озера. Спустя ещё два дня пути по северному его берегу дедушка оказался в Эрленбахе.

Вопреки ожиданию Вильгельм Кнаубе принял дедушку весьма радушно, даже невзирая на его, мягко говоря, потрепанный вид. Первым делом ему предложили горячую ванну. Когда дедушка привел себя в порядок, Вильгельм уже с нетерпением ждал его у накрытого стола. За ужином они разговорились, и Владимир выяснил, что Кнаубе владел двенадцатью сыроварнями в разных частях Швейцарии. Кнаубе в свою очередь с живым интересом выслушал дедушку и буквально засыпал его вопросами. Когда он узнал, что Владимир Морозов являлся ведущими специалистом Московского института экспериментальной биологии в области вирусологии, глаза его округлились от удивления. Он тут же поделился своей мечтой. Оказалось, весь последний год Вильгельм Кнаубе всерьёз обдумывал план создания собственной лаборатории. По его мнению, она должна была поднять контроль качества его сыров на самый высокий уровень и помогла бы в создании новых сортов. Они принялись обсуждать перспективы, разные тонкие нюансы, и не заметили, как пролетело целых три часа. На следующий день Вильгельм Кнаубе сделал дедушке деловое предложение, предложив возглавить лабораторию. Дедушка с радостью согласился, поставив два условия: оснащение лаборатории самым мощным и современным оборудованием, а также устройство в том же здании жилой комнаты для его постоянного проживания.