Не знаю, почему они его тогда не добили. Возможно, тоже вымотались, растратили магию, но именно тогда Агерин Дайфи предложил перемирие. Соглашение о ненападении было заключено там же, на пепле моей мамы. Он же стал чернилами, как признание ужасной жертвы и обязательства больше не допускать подобного.

Что мы имеем? Во втором же поколении фениксов забыты все данные обеты, смерть мамы превратилась в ничто, и Франис снова готов проливать кровь.

— Отец, ты забываешь, что я давно не ребенок и долгое время занимался внешней безопасностью страны. Мое место сейчас в Академии. Там, где формируется сила противника. К тому же, я буду не один. Надежным оборотням ты доверишь мою безопасность?

— А есть они, надежные? — тускло интересуется отец. По глубоким складкам, залегшим от крыльев прямого носа к уголкам губ, по сошедшимся побеленным сединой бровям, я догадываюсь, что он тоже сейчас думает о маме. Горло сжимает точно  как в тот день, когда я узнал о ее смерти.

Но расслабляться некогда, и я сглатываю тугой комок.

— Кого берешь?

— Декстера, Бравена и Вито, — отвечаю не раздумывая. С помощниками определился еще по пути к отцу.  — Они достаточно молоды, чтобы сойти за студентов  и не выделяться в Академии. Достаточно опытны, чтобы не растеряться в опасной ситуации и… безоговорочно преданы мне.

Отец горько усмехается, видимо, вспоминая наши с парнями проделки.

— Поступай, как знаешь, — взмахивает он рукой. — Ты действительно уже взрослый. Но, — отец поднимает голову и смотрит в упор. — При любой опасности вызывай меня. При любой. Понял? —сверлит меня пытливым синим взглядом.

— Обязательно, — щелкаю пальцами по браслету на запястье.

— Хорошо, иди, обрадуй своих балбесов, а я буду заниматься проблемой с гномами и кристаллами для амулетов.

8. Глава 8. Диеринар Тесара. Странный обладатель амулета

И вот, спустя пару дней, во время которых спешно оформляли документы на трех новых студентов, — повезло, что парни обучались на дому, и не успели засветиться перед преподавателями, — я стою и смотрю на  разношерстую человеческую шеренгу, рассматриваю их.

Слабые, хрупкие. Кажется, их ломает от одного моего присутствия. Бледнеют, дрожат — смотреть жалко. Неужели среди них и есть тот, кто готов уничтожить студентов и преподавателей только для того, чтобы оттянуть силы от границы?

Кто на это способен?

Вглядываюсь в лица — может, в мимике что-нибудь проскользнет, что выдаст диверсанта.

Но, нет. На такой легкий исход глупо надеяться, и я начинаю приветственную речь.

Говорю заученно, как уже ранее обращался к молодым драконам и оборотням, в числе которых ошиваются мои парни, но взгляд упорно возвращается к какому-то размытому пятну.

Что это? Кто это? Невозможно даже определить пол человека. И вдруг меня озаряет — он прячется под амулетом отвода глаз!

Зачем? Что скрывает?

Разум хватается за эту оплошность — неужели диверсант себя выдал?

Ведь, если бы так пристально не вглядывался в лица поступающих, мог бы вообще не заметить его, словно он пустое место.

Намеренно чеканя шаг так, что звук гулко разлетается над притихшими людьми, подхожу к размытому пятну. Напрягаю зрение, стараюсь удержать взгляд, но он упрямо плывет мимо.

— Давай, — протягиваю руку. Надеюсь, что к нему, а не мимо.

Небольшая заминка. Неужели какой-то человек думает ослушаться дракона? И ведь силу к нему не применишь — слишком слабенькие они — умрет.

Пятно едва заметно шевелится, что-то внутри него двигается. Надеюсь, снимает амулет.

Опять медлит.

Заставлять дракона ждать! Жить ему что ли надоело? Разве так поступают, если не хотят привлекать к себе внимание? Или рассчитывал на более эффективное действие амулета, не знал, что буду тщательно присматриваться.