Странно, но почему-то наше переглядывание с сероглазым воспринималось как разговор. Самый замечательный разговор! Такой, что сердце щемило в груди от нежности, и даже чуть-чуть захотелось всплакнуть.

А незнакомец уводил сероглазого прочь от меня. Мужчина заторопился и занятый тем, что излагал ему собеседник, уходил прочь, не оглядываясь.

Я ещё недоумённо глазела ему вслед, когда рядом насмешливо фыркнули:

– Ну вот, ещё одна дурочка на князя позарилась.

Князь? Я изумлённо дёрнулась и обернулась.

Кто б сомневался! На расстоянии вытянутой руки позади стояла Ар-Сагрида и насмешливо улыбалась. Надо же, одна, без привычного сопровождения из подружек.

– Глупая-глупая самозванка… Да-да, ты разговаривала с самим князем Осияна. И думаешь, ему есть до тебя дело? – девушка обогнула меня и остановилась напротив, прямо на том же месте, где до неё стоял сероглазый князь. Только переглядываться с Сагридой совсем не тянуло. И слушать не хотелось. – У князя Светлояра уже есть невеста – моя сестра Риссолин. Поверь, не одна красавица пыталась увлечь его, – по голосу казалось, что дочь дракона мне искренне сочувствует, если бы под конец она не припечатала со злорадством: – Но его клятву жениться на Риссолин признали сами богини. И с тех пор никто, кроме моей сестры, ему не нужен. И ты ему не нужна, что бы о себе не возомнила!

Невеста? И я… не нужна?

Но он смотрел! И раньше, и сегодня. Смотрел так, что переворачивалось сердце, и радовалась душа, потому что он мой! Душа и сердце знали, что он мой!

Мой сероглазый!

И князь?.. Тот самый, из-за которого дерутся девчонки в надежде на то, что он позовёт их скоротать вечер? Так же, как коротал время принц Киртой?

И невеста?!

Мой… не мой…

Не знаю, какой реакции ожидала от меня Сагрида, отступив на всякий случай назад. Мне было плевать на неё, я даже отвернулась.

Но с чего девчонка так истошно орёт?

– Ты что творишь, чокнутая?! Да ты!..

Что эта злючка собралась предъявить мне в очередной раз, я уже не расслышала, проваливаясь в глухую черноту.

Очнулась я от свербящего запаха разнотравья. Настолько густого, что, ещё толком не очнувшись, чихнула от всей души и до звона в башке.

– Я же говорила, эти травы помогут. Мне их Верена посоветовала. Сказала, мёртвого поднимут.

Кажется, это Вийса кому-то хвасталась нестерпимо-вонючей настойкой, которую только что сунула мне под нос. Про себя я согласилась с оговоркой: не знаю, насколько я помертвела, но меня действительно проняло.

И тут же всполошилась. Что случилось, что мне понадобилось нюхать вонючку? Где я? Кажется, что не в своей уже родной комнате.

С трудом разлепив веки, попыталась оглядеться насколько смогла. Шея с трудом перекатывала голову по подушке из стороны в сторону. Что это со мной? Откуда бессилие? Такой я себя ощущала только в приютском детстве во время «приступов», которые, как потом выяснилось, вовсе не были болезнью.

Зрение сфокусировалось на Царуше. Рысь был не на шутку взволнован. Из-за его плеча на меня глазела Вийса. И тоже не сказать, что особо радостно, скорее озабоченно.

Чего это они? Почему я лежу? И слабость…

– Тебя Сагрида нашла. Ты горела, – неожиданно всхлипнул Царуш.

Горела? Это что же, лордова дочка меня подожгла?

– И огонь был непонятный, – как-то слишком жизнерадостно защебетала Ильвийса. – Твоя одежда вся сгорела! Ни клочка не осталось! До тебя дотронуться было невозможно – такая горячая, а вот на тебе самой почему-то ни одного ожога. Тебя же саму Замок сюда перенёс.

– Что случилось? – с трудом просипела я.

– Да ничего страшного… – слишком легкомысленно отмахнулась лисица, – Грида сказала, ты с князем разговаривала, а потом почему-то загорелась. Янс говорит…