Поначалу все четверо «икс-ассенизаторов» страшно удивились, узнав, что им придется не бегать кросс, преодолевать препятствия или умирать от изнеможения на силовых тренажерах, а всего лишь что-то обезвреживать. Однако эта радость оказалась преждевременной. И уже через пару минут бойцы прокляли новое для себя занятие, а заодно и подполковника, его придумавшего.

Обернувшись, согласно приказу, на сто восемьдесят градусов, спецназовцы увидели странные предметы, любовно уложенные на обычные гимнастические маты. Напротив Кедмана располагался тетраэдр, Шныгина наградили цилиндром, а Пацуку с ефрейтором достались соответственно куб и шар. Причем поверхность всех четырех адских машинок, которые и предстояло обезвредить «икс-ассенизаторам», была просто усеяна разноцветными лампочками, какими-то невероятными датчиками, оплетена проводами и исчерчена непонятными символами. Бойцы застыли, недоуменно рассматривая странные конструкции.

– Объясняю задачу! – заявил подполковник, не сходя со своего места. – Мы не знаем, будут ли в оставшихся трех городах устройства того же типа, что вы нашли в Москве. Инопланетяне могут принять какие-нибудь меры предосторожности, и поэтому вам следует быть готовыми ко всему. Более того, никто не даст гарантию, что до следующего устройства группа сможет добраться в полном составе. Поэтому каждый из вас должен уметь обезвреживать генераторы щита…

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться, – перебил его Шныгин, резко разворачиваясь вокруг своей оси. – Нас всех, конечно, обучали элементарным навыкам разминирования, но вот я, например, блин, специализируюсь в рукопашном бое, а ефрейтор Зибцих и вовсе снайпер. Это еще Пацук, как подрывник, может попытаться разобраться в этих устройствах. Или Джон, поскольку он на диверсиях специализируется. А как могут остальные разобраться с этими штуковинами, если ни хрена в электронных и взрывных устройствах не понимают, еври бади?!

– Хороший вопрос, агент Шныгин, – усмехнулся Раимов. – Попробую на него ответить…

И тут не сдержался Пацук.

– Мама моя, ридна Украина! – возмутился есаул. – Значит, стоит мне чему-нибудь изумиться, так я тут же наряды вне очереди огребаю? А когда москаль недовольно вопит, ему вежливо объясняют, в чем он не прав? Знаете, товарищ подполковник, как воно ж называется?..

– Знаю. Это называется еще один наряд вне очереди Пацуку. Ясно, есаул? – поинтересовался Раимов и, не дождавшись от Миколы ответа на свой вопрос, продолжил: – Сынки, нам сейчас на каждом шагу приходится сталкиваться с тем, чему мы не знаем объяснения, чем не умеем пользоваться и против чего еще не научились бороться. Если мы будем кивать друг на друга и говорить, что я этого не могу, а потому и не буду делать, лучше сразу поднять руки вверх и позволить врагу творить на нашей родной планете все, что он захочет.

Поэтому никакие возражения и отговорки приниматься во внимание не будут. Либо вы научитесь хотя бы чему-нибудь прямо сейчас, либо просто погибнете во время следующего задания. Вам ясно? – И дождавшись дружного рева четырех глоток, подтвердивших, что они уловили общий смысл тирады, подполковник махнул рукой: – Приступить к разминированию!

И бойцы приступили. При этом, естественно, каждый из них действовал по-своему. Осторожные Пацук и Зибцих принялись внимательно рассматривать свои объекты, стараясь не касаться их руками. Неизвестно, что именно оба пытались увидеть на поверхности адских машинок, но со стороны оба выглядели, как два пуганых хорька, внимательно изучающих кусок мяса, невесть откуда оказавшийся у их норы. А не капкан ли это, упаси господи?