За последнее время слух его обострился чрезвычайно. Вполне вероятно, что стал таким же чутким, как у киносов. Надо будет проверить, коль выпадет случай.

Эта мысль, пришедшая около двух или трех месяцев назад, с каждым вспоминанием звучала все заманчивее. Прийти в какую-нибудь деревеньку по дороге, на постоялый двор или в трактирчик. Отыскать киноса и биться с ним об заклад. Да вот хотя бы на свой нож. Других ценностей он все равно не имеет. На самодельное копье вряд ли кто положит глаз, а нож вполне сгодится для подобной игры.

Начинало припекать. Поднимающееся солнце высушивало ночную росу, и в воздухе стал отчетливо ощущаться травяной дурман. Где-то рядом растет укольница, ее сладость ни с чем не спутаешь.

А может, и правда податься потом к киносам? Посмотреть на их быт, повадки. Чего он теряет-то? Вот отнесет кольцо, как обещал умирающему, затем сестру навестит, поздравит ее с удачным выходом замуж, да и все. Более никаких дел и нет у него.

Губ коснулась улыбка. Мури – так он называл ее с самого детства, используя вместо имени сестры ласковый вариант названия небольшого шустрого зверька, который водился во всех селах его штата. Как есть мури, такая же веселая, проворная и маленькая. Точнее, аккуратная. Ведь девчонка-то имеет при себе все, что нужно. Счастливчик тот, кому она ответила согласием.

Рука метнулась вниз. Пальцы сжались в кулак. Едва различимый топот маленьких лапок окончился испуганным писком.

Руд открыл глаз, поднес руку ближе к лицу. Осторожно ослабил первый и второй пальцы. На свет тут же высунулась остроносая мордочка с двумя черными самарантами глаз. Раскрыла рот, жалобно пискнула.

Так и есть. Кухурта. Степная мелюзга.

– Ты ж моя хорошая, – Руд осторожно погладил пальцем зверька по короткой светлой шерстке. – Ты мне и нужна была.

Свободной рукой человек поднял веревку, просунул пойманную кухурту в петлю, затянул узел и достал из маленького мешочка несколько белых крупинок соли. Пальцы сдавили с боков челюсти зверьку, заставляя того раскрыть пасть. Руд всыпал кухурте в глотку соль и, чуть подумав, повторил процедуру еще раз. Затем встал и, продолжая держать зверька в руках, направился в сторону от места сражения.

Отойдя на почтительное расстояние, Руд опустил кухурту на землю, обмотал свободный конец веревки вокруг запястья и стал наблюдать за зверем. Тот постарался тут же скрыться в траве, но человек держал свою добычу на короткой привязи и пленнице ничего не оставалось, кроме как наматывать круги возле своего мучителя.

Но вскоре поведение зверька изменилось. Кухурта стала набрасываться на толстые стебли травы, тычась в них острой мордочкой.

«Не выйдет, малыш, – Руд, улыбнувшись, посмотрел на мечущегося пленника. – Грызть нечем, а до пролитой крови не добраться. Один тебе путь – искать».

Словно услышав его мысли, зверек сорвался с места и побежал в сторону. Руд дал веревке свободно размотаться на несколько метров, после чего двинулся следом.

Усвоившаяся в организме такой мелочи, как кухурта, незначительная порция соли возбудила сильнейшую жажду. И несчастному зверьку, чтобы не умереть, теперь предстояло отыскать источник воды, чем он, Руд, и воспользуется.

Найденная вода оказалась ужасной на вкус. А ведь он думал, что за те недели, что пришлось путешествовать через Степи, его уже ничем не удивить. Какое дерьмо он только ни пил! И, тем не менее, этот раз оказался худшим.

Бьющий прямо из земли ключ можно было, конечно, увидеть и самому: вокруг его выхода на поверхность трава была более пышной и яркой. Но смог бы он отыскать эту маленькую точку в бескрайнем море пространства без привязанной к веревке мелюзги?