Как больно мне не видеть вас!
Уйти – следами на снегу, Обрывком фраз;
Уйти, не помня, Кто – любил? Кого – люблю, Кого – в томительной истоме?
О ком – молю?
И эту сладостную пытку
Не прекратить. Под звуки вальса, звуки скрипки
Мне – Вас – любить
Не суждено – и невозможно, Но я – люблю. И каждой строчкой, каждой ложью
Я Вам внемлю.
Как сладко верить в безнадежность!
Ведь здесь Вас нет; Лишь обличительная нежность
И Ваш портрет.
Я сознаюсь, я – недостойна. Я – сражена. Но слаще всех на свете войн мне
Любовь-война.
За тебя
Черновики моих стихов,
Черновики любовных писем,
И позолоченный альков,
И мыслей жадных хрупкий бисер,
Все – о тебе, все – про тебя.
Так трепетно-благоговейно
Любовь, балуя и маня,
Тебе стихи поет лилейно.
Как ты изысканно красив,
Как удивительно устроен!
Как складно сложенный мотив,
Наисмелейший из героев,
Твоей – рабой, твоей – богиней
Была бы, трепетно любя.
Пусть будет все, всегда и ныне,
И – о тебе, и – за тебя!
Не любя его
Не любя его, буду целовать, Не прося его, буду молча ждать, И смотреть в окно, там – белым-бело, И на сердце так страшно-тяжело.
В доме – горклый жар, за окном – метель. Вот пробьют часы, распахнется дверь, Ветер зазвенит. Ты войдешь – не он, Как желанный гость, как случайный стон.
Будет ночь свежа, будет месяц тих. Если я умру, будет только стих, Будешь только ты. Сохрани в ладонь
Память обо мне, сладкую, как боль.
И когда он мне даст свое кольцо, Помни поцелуй и мое лицо. Помни, я – твоя, не его – жена, И ребенок твой – ноша тяжела.
Призрак бытия
Уйди, исчезни, призрак бытия, Наместник зла и жало кровной мести!
Полна тобой усталая земля, Полна твоих трагических известий,
Но что в том – мне? Что мне – чужой порок, Пока меня он не коснулся живо?
Пока во мне бьет сладостный поток
Любви, и вихрь ее пленящей силы?
Что мне – до вашей боли, я – люблю!
Что мне – до вашей тягостной молитвы?
Вы мне нужны, как суша – кораблю, Как черный цвет – на солнечной палитре,
Зачем мне – вы? Зачем нужна я – вам?
Не мне – судить, не мне – лишать печали; Любовь вам – яд, а мне любовь – бальзам. Вас с ранних лет с тоскою обвенчали,
Меня – с надеждой. Пагубной, как страсть, И верой в счастье жадно-душегубной. Что мне – борьба, и что мне – ваша власть, Когда есть он, его глаза и губы?
В фойе
Любовь достигла апогея. В филармоническом фойе
Гляжу – страшась, гляжу – немея, Самой Венерой ты взлелеян, Не вспоминаешь обо мне!
Нет! Я не буду умолять, Просить твоих признаний жарких, В молебнах ночи коротать, И, покорившись, кротко ждать, Как ждут желанного подарка.
Нет! Я не буду уповать, Страшась, отчаявшись, жалея, Страшась – любить, страшась – терять, В сомненьях жгучих изнывать
И мысли – о тебе – лелеять.
Но буду я просить о том, Чтобы среди десятков судеб
Ты был, влюблен и безрассуден, И как бы ни был путь твой труден, Чтоб он привел тебя в мой дом.
Напрасно
Люблю – тебя, люблю – напрасно, Который день, который час
Под маской лжи, забавы маской
Тоску скрываю. Этих глаз
И этих рук, и скул упрямых
Не целовать влюбленной мне; Не лить в хрустальные стаканы
Вина – в топленой тишине;
Не таять в пламенных объятьях, Не говорить слова любви; Мой рок, мой бес, мое проклятье, И руки, и глаза твои,
И восхитительные губы, И голос твой, и жаркий смех. Но я – увы! – влюбляюсь в тех, Кто – никогда – моим не будет.
С любым тобой
Как ты душевное уродство
И нежелание любить
Скрывал под маской миротворца
И ей – меня – хотел пленить!
Как изощренно, как жестоко
Ты плел обманчивую сеть
Из дивной прелести порока!
И мною жаждал овладеть.
Как ты умело притворялся, Как отыграл достойно роль!
И я, без толики упрямства, Была покорною рабой.